Виктор Галданов - Банка для пауков

— Кто со мной не пойдет, тот не мужчина, — скомандовал Валико и его маленькая армия поднялась следом за ним.

Подойдя к цыганкам, Валико указал Амирану на верхнюю полку и тот закинул туда сумку с оружием. Валико подсел к самой старшей и заявил, что его друга бросила девушка, и ему нужен совет, любит она его хоть немного или нет.

Дама лет пятидесяти немедленно подвинулась и принялась рассматривать руку Тенгиза. Между тем и остальные женщины подвинулись, позволив мужчинам сесть рядом и принялись «выцыганивать» деньги, кто начав гадать, кто обещая спасение от всех болезней и бед, кто предлагая за гроши купить мужнин перстень из самоварного золота.

Поэтому появившиеся контролеры в сопровождении десяти солдат внутренних войск с автоматами не обратили на ораву цыган ровным счетом никакого внимания и даже не стали проверять у них билеты, памятуя, как в прошлом году у чересчур настырной смены цыганята выкрали компостеры и, главное, всю сумму собранных за день штрафов.

Лишь один из солдат, окидывая вагон прощальным взглядом, заметил, что эти цыгане могут позволить себе таскаться с сотовыми телефонами.

Между тем сотовый телефон опять зазвонил у Валико. Он поднес его к уху и с посеревшим лицом выслушал сообщение Гурама о том, что их автосервис взорван. Тамаз ранен. Трое ребят погибли.

— Ладно, — хрипло проговорил он. — всем надо разъехаться и затаиться. Спрячьте Тамаза. Я приеду через час.

Между тем проснулась старая цыганка, дремавшая в углу, и ее дочь, лет пятидесяти, попросила ту погадать Валико на счастье.

— Какое еще счастье может быть у лихого человека? — проскрипела та. — Только убить кого или ограбить. Девочки, с кем вы связались? Они же ночные волки, у каждого ствол в кармане и свежая кровь на руках.

Цыганки тут же повскакивали с мест и, собрав детей, поспешили подальше от бригады.

C самых юных лет Леночка Фраэрман не знала отказу ни в чем. В малолетстве у нее были полные наборы кукол Барби, с возрастом у нее появилась первая в столице дубленка, затем самые лучшие джинсы, которые тогда стоили две инженерские зарплаты. Она настолько привыкла к окружавшей ее роскоши, и к тому, что у нее одна из самых лучших квартир, превосходная обстановка, каждый год новая машина, новый курорт, новые бриллианты, что совершенно искренне считала себя несчастнейшей женщиной на Земле. За папины деньги в этом мире можно было купить все, кроме одного и самого для нее главного — мужчины, который мог бы ее удовлетворить. С подростковой поры познав все прелести плотской любви и сделав в 15 лет аборт, она была больше не в состоянии зачать ребенка, но с годами темперамент ее не утихомирился, а еще более развился. К сорока годам она из пухленькой резвушки превратилась в упитанную даму рубенсовских форм и без каких-либо нравственных устоев.

В момент, когда зазвонил телефон, Елена Моисеевна находилась верхом на мужчине в супружеской кровати, и, обратившись лицом к его ногам, делала ему то, что ее муж, Сандро в минуты фривольности называл «игрой на кларнете». И хоть ее сегодняшний партнер устал после первых двух раз, но уже начал чувствовать желание снова. Он не очень помогал этому, поскольку про Лену ходили слухи, что она в состоянии возбудить даже покойника. Она делала все, что знала, а знала она много.

Все вокруг говорили, что дочь Фраэрмана — нимфоманка. Она, без сомнения, была сексуальным агрессором. И у нее никогда не было недостатка в жертвах. В свои 40 лет она обладала маленьким девичьим лицом, пышной фигурой и интеллектом двухлетнего ребенка.

Обнаженная, она вся изогнулась, и все ее прелести были особенно выразительны. Но мужчина, над которым она трудилась, уже достаточно насладился ею.

Он застонал, когда ее пальцы сильно поцарапали его кожу.

В этот миг зазвонил телефон. Он звонил с минуту подряд или больше. Вначале не обратив на него внимания, Лена затем посмотрела на трезвонившую трубку с ненавистью.

— Хорош тебе, Ленок, — подал голос мужчина, — дай мне отдохнуть хоть часик. Или возьми его, или отруби на хрен. Задолбал. — Его голос, доносившийся из-под ее объемистых ягодиц, звучал глухо и недовольно.

Схватив трубку, она яростно рявкнула: «Да!»

Невозмутимый голос отца на другом конце города остудил ее ярость.

— Сандро дома? — осведомился Моисей Лазаревич.

— А чего ради он должен быть дома? Ты же сам услал его куда-то к черту на кулички.