Виктор Галданов - Разберёмся по‑семейному

— Передайте мне молоток, — попросил он.

Барский начал простукивать один за другим все узлы ходовой части, пытаясь определить на слух толщину металла. Наконец, удовлетворенный, он выбрался из‑под машины и отряхнулся.

— Можно ее опускать, — сказал он. — Коржанов, хочешь я подброшу тебя до города?

Вместе они направились к его машине.

— Может быть, поделишься секретом? — спросил Коржанов.

— Каким секретом? — с невинным видом осведомился Барский.

— Ты обстукивал все железки и вылез довольный, как слон, — проворчал Коржанов. — Знаю я эту твою ухмылку. Это значит, что ты придумал что‑то такое, до чего остальные еще не додумались.

— Может быть. А может быть, ничего на самом деле и нет. — Барский включил фары.

— Если собираешься обвинить кого‑то в убийстве, ошибаться не стоит.

— Я и не имел в виду убийство, — ответил Барский, поворачивая влево в сторону «Рязанки».

— Я‑то думал, — раздраженно заметил Коржанов, — что ты приехал из‑за убийства. Если это не так, то все эти люди совершенно напрасно теряли время, дожидаясь тебя.

— Это дело второстепенное, — заметил Барский. — Пусть местная милиция ломает себе голову с этим убийством. А мы ищем почти полмиллиона золотом.

— И для этого ты улегся под этот рыдван и начал колотить по нему молотком?

— На золотую жилу я еще не напал, — терпеливо пояснил Барский. — Но если я не ошибаюсь, мы доберемся до нее еще до исхода ночи.

— Кто это «мы»? — потребовал Коржанов.

— Все мы, федералы, — ответил Барский. — И ради Бога, перестань ты дергаться. Я не собираюсь быть выскочкой. Ты же знаешь, даже имя мое не должно появляться в газетах. Мне здесь нужно только одно.

— Как всегда, какой‑нибудь трюк.

— Никаких трюков. Мне нужен Фима Лифшиц. Без свидетелей. Ненадолго.

— Знаю я этот твой тон. Мы не можем позволить тебе сделать это.

— Сделать что?

Коржанов повернулся к нему всем телом и какое‑то время пристально смотрел на профиль Барского.

— Прикончить его. Даже если у тебя есть для этого причины.

— Он не умрет, — угрюмо сказал Барский. — Он просто очень‑очень захочет умереть.

Автомобиль несся на север, навстречу сплошной веренице машин, отправлявшихся из города на дачи после рабочей недели.

Ветхая пятиэтажка пряталась в густо разросшихся кустах.

— Ты уверена, что не ошибаешься, золотко? — спросил Барский, когда они остановились на первом этаже и остановились перед дверью, ведущей в квартиру Наташи. Марина остановилась.

— Абсолютно уверена. Я раскопала еще кое‑что. Она к тому же продала и облигации на шесть штук баксов.

— Очень мило, — пробормотал Барский и нажал на кнопку звонка.

— Кто там? — приглушенно донеслось из‑за двери.

— Это я, — отозвалась Марина.

Дверь открылась. Улыбающееся лицо Наташи застыло, когда она увидела Барского. Он заметил, что она непроизвольно сглотнула.

— Привет, братик, — она наконец справилась со своей растерянностью. — Извините, я тут убираюсь в квартире, если можно, чуточку попозже…

— Привет, детка, мы и решили помочь тебе пропылесосить коврики, — улыбнулся Барский, вошел в квартиру, отодвинув ее в сторону и, потрепав ее по волосам своей большой рукой, стремительно вошел в соседнюю комнату.

Хлопнула дверь. Послышались шаги бегущего человека, вскрик, тяжелый удар и все затихло. Дверь открылась.

— Взял его, Сеня? — окликнул, выглядывая в окно, Барский.

— То, что дохтур прописал. — Тяжело шагая, из глубины кустов показался Сеня. Он тащил за собой Фиму Лифшица, крепко держа его за воротник плаща. Лифшиц стонал, с трудом удерживаясь на ногах.

— Брось его, — распорядился Барский.

Сеня без церемоний подсадил его, а Барский ухватил за шиворот и, подняв, швырнул его на ковер, покрывавший пол гостиной. Лифшиц с трудом встал на ноги, держась за затылок и с трудом сфокусировал свой взгляд.

Наташа переводила взгляд с худощавого блондина на жесткий профиль Барского и обратно. Поколебавшись, она бросилась к Барскому.

— Сволочь, кто дал тебе… — гневно начала она.

Марина перехватила ее и резко дернула к себе.

— Заткнись, ты! — Она с силой тряхнула ее. — Я сказала, заткнись. Ты сама все это затеяла, дуреха. А теперь его очередь расхлебывать. Пошли.

Она потащила Наташа к шкафу, распахнула его и схватила первое, что подвернулось под руку. Это оказался норковый жакет. Наташа взглянула на жакет, потом на свой розовый свитер и черные брюки.

— Марина! Но я же не могу…