Илья Стогoв - Таблоид

— В советские времена у нас убивали очень жестоким образом. Ночью, после двенадцати. Обязательно должны были присутствовать начальник тюрьмы и прокурор по надзору.

— Зачем?

— Вдруг мы расстреляем кого-нибудь подставного? А приговоренного за деньги отпустим? Забирая человека, мы не говорили, куда его ведем. Просто говорили, что его прошение о помиловании отклонено Указом Верховного Совета.

Я видел человека, который в эту минуту поседел. Обычно мы просто говорили: «Иди в кабинет». Но они все равно понимали зачем. Некоторые начинали орать. Или упирались. Жуткий момент: дверь открывается, а человек не проходит.

— Весь кабинет в крови?

— Нет, почему? Там убирали. Это маленькая комната, наглухо закрытая. Приблизительно три на три метра. Стены обиты резиной, а в стене форточка.

Кто-то сразу падал. Мне рассказывали, что некоторые умирали от разрыва сердца. Кто-то, наоборот, пытался сопротивляться. Таких валили с ног, скручивали, надевали наручники.

По инструкции выстрел осуществлялся револьвером системы «наган» в левую затылочную часть головы, рядом с левым ухом. Там расположены жизненно важные органы. Человека сразу вырубало.

— Сразу?

— Ну нужно же умеючи стрелять. Чтобы он сразу умер. И потом, нас было двое или трое. Кроме тех, кого я назвал, при исполнении приговора должен был присутствовать врач — начальник медэкспертизы. Он констатировал смерть. И представитель информационного центра. Этот вел учет.

— Часто приходилось исполнять приговоры?

— Я проработал в этой группе почти четыре года. По штатному расписанию у меня было два заместителя. Один вообще ни разу не участвовал в исполнении приговоров: боялся. Со вторым мы чередовались.

Всего за четыре года у меня было больше тридцати человек.

— Были такие, что особенно запомнились?

— Был случай: двое цыган, дядя и племянник, воровали что-то, а тут милиционеры. И они милиционеров убили. Очень жестоко.

Дядя рецидивист, пять судимостей. Очень здоровый — шеи просто не было! На руки наручники было невозможно надеть: такие толстые запястья.

Когда мы его привели, то вчетвером навалились. Он упал, головой ударился о бетонный пол. Ему всадили семь пуль. Голова у него развалилась, мозг во все стороны. Я, помню, еще подумал, что халат нужно было надеть. А он все еще дышал.

Потом меня осенило! Подошел, два выстрела ему под лопатки дал, в легкие. Он сразу умер.

Потом привели племянника. Он всю дорогу говорил: «Не надо! Это не я! Это дядя!» А как увидел труп, тут же упал, замолчал…

— Вам бывало жалко приговоренных?

— В советские времена к высшей мере часто приговаривали за хищения в особо крупных размерах. Вот этих людей было жалко.

А вообще, в «Аргументах и фактах» была статья о смертной казни. Там говорилось, что палачи с ума сходят, что к ним по ночам души расстрелянных приходят. Все это вранье!

Я этих подонков даже за людей не считал! Сперва я думал записывать данные всех, кому был приведен приговор. А потом решил, что они не достойны.

Вот один: изнасиловал и убил свою дочь. Или другой: работал учителем, совратил ученицу, потом, когда она потребовала на ней жениться, убил ее и труп бросил в озеро. Образованный был. В камеру томик Ленина умудрился пронести!

— В кино перед приведением приговора осужденному дают возможность встретиться со священником… исповедаться.

— Да вы что! В те годы и на свободе-то люди боялись в церковь ходить!

— А «последнее желание» исполнялось?

— Одним из первых расстрелянных у меня был молодой парень… по-моему, из Саратова. Он убил своего родственника. А потом пальцы трупа запихал в розетку: как будто несчастный случай.

Когда ему сказали, что ходатайство отклонено, я спросил: «Твое желание?» Он попросил сигарету. Я дал. То есть желание спрашивают, но кто ж его станет выполнять? Если хочет покурить, то да. А если он женщину в камеру закажет?

— Отличаются ли условия содержания смертников от того, как содержат других заключенных?

— Да, у них все немного иначе. Передачи им не положены. Общение с внешним миром сведено к минимуму. Раз в сутки их выводят в туалет. И все.

С момента вынесения приговора до его исполнения могло пройти несколько месяцев. Или год.

За это время люди менялись до неузнаваемости. Вначале они на что-то надеялись. Потом… день за днем… они каждый шаг в коридоре слышали…

— Человек чувствует приближение смерти?

— Даже животные плачут, когда их на забой ведут. Один раз ко мне прямо на следующий день после исполнения приговора пришел на прием отец одного из осужденных. Как раз четверг был. Он пришел и говорит: «Видел во сне, что одеваю сына в белое».