Таня Валько - Арабская дочь

Повисло молчание. Дорота замирает от ужаса: она будто услышала приговор, и понимает, что теперь ей осталось только положить трубку.

— Хотя, я могу, позвонить Петру… — после паузы говорит Бася. — Надеюсь, ты помнишь нашего любезного консула? На твое счастье, он еще работает здесь, он добрый парень и с твердым характером.

— Да? — Дорота тихо вздыхает, вытирая нос дрожащими от волнения пальцами.

— Через полчаса на углу вашей улочки будет стоять машина, не такси, а частное авто, белый «ниссан». Ни о чем не спрашивай водителя, не называй никаких имен и фамилий, не говори даже, куда нужно ехать. Он будет знать. Сейчас только посольство может тебе помочь, и только наш МИД может что-либо придумать, чтобы тебя оттуда вырвать. Ты в такой ситуации, что они обязаны оказать тебе помощь. Это уже не обычные семейные дрязги.

— Но у меня нет паспортов, нет даже свидетельства о рождении Дарьи…

— Черт возьми! — кричит Бася в ярости. — Ты ничего с собой не берешь, глупая коза! Никаких сумок, никаких чемоданов! Выходишь в чем стоишь, даже без памперса в кармане и jalla .

— Да, — эхом отвечает Дорота, и внутри у нее все сжимается.

— И не звони мне больше. Если кто-то захочет взглянуть на документы, то они у меня и так просраны. — С этими словами, не прощаясь, она заканчивает разговор.

Дорота вскакивает, кладет Дарью на кровать и поручает Марысе упаковать самое необходимое в школьный рюкзачок, а сама бросается к шкафу, чтобы найти сумку поменьше. Ведь должна же она взять с собой хотя бы пару трусов. Через пятнадцать минут она уже готова. Стоя в дверях спальни, окидывает комнату взглядом.

Тут внизу хлопает входная дверь и раздаются громкие мужские голоса. По спине Дороты бегут мурашки. Она в ужасе озирается в поисках другой дороги к спасению, но беспомощно замирает с Дарьей на руках. Марысю она отодвинула себе за спину и от волнения не может ступить и шагу.

— Не понимаю, зачем мы вообще сюда пришли, — доносится незнакомый мужской голос. — Что ты придумал? Что можешь подкупить должностное лицо?! — орет кто-то, потом слышится удар. — Говорю тебе: по машинам и на работу. Так просто ты не выкрутишься.

В следующее мгновение слышатся удар и сдавленный стон Ахмеда. Дорота прижимает палец к губам и показывает Марысе: молчи. Трясущейся рукой поправляет соску Дарьи и, повернувшись, на цыпочках выходит в спальню.

Непонятно, как такое могло произойти — наверное, от страха она слишком сильно сдавила малышку, а может, это ее учащенно бьющееся сердце разбудило дочку. Дарья вдруг открыла глазки, скривила рожицу и издала тихий писк, который уже через несколько секунд превратился в вой, похожий на сирену.

Дорота вбегает в комнату, закрывает дверь на ключ и баррикадирует ее тяжелым комодом. Откуда только силы взялись, чтобы его передвинуть, но сделала она это единым движением. Затем женщина бросается в самый дальний угол спальни и тащит за собой пораженную Марысю. Они садятся на пол и, словно цыплята, прижимаются друг к другу, вот только Дарья не прекращает своего концерта. Дорота слышит шаги на лестнице и от ужаса хватается руками за голову. Кто-то дергает дверную ручку, позже колотит в тяжелую деревянную дверь, которая, как надеется молодая женщина, все-таки выдержит. От мощного удара ногой замок срывается. И она уже знает, что ничто ее не спасет. Сорванная с петель дверь падает и переворачивает тяжелый комод. Столько сил может быть только у чудовища! Дот не хочет его видеть и от ужаса закрывает глаза. Девочки уже голосят вместе.

— А-а-а, вот где ты прячешь своих розочек, ублюдок. — Огромный подонок оборачивается к шатающемуся у входа Ахмеду и отвешивает ему тяжелую оплеуху. — Ну, показывай, что тут у тебя.

Два прыжка — и вот он уже около Дот и детей, тянет ее за волосы, вырывая их клоками.

— Какую блондинку себе отхватил! — отвратительно смеется бандит, скаля неровные пожелтевшие зубы.

Схватив Дот за волосы и юбку, бросает ее на большое супружеское ложе, а Марысю швыряет к лежащей на полу Дарье. Еще раз оценивает женщину взглядом, сжимает потрескавшиеся губы, а потом медленно поворачивается к покорному Ахмеду.

— Ну, — говорит он наконец, как бы преодолевая сопротивление. — Может, еще договоримся, приятель?

Он отпускает светлые волосы Дороты, и она, как львица, защищающая котят, бросается к перепуганным и заплаканным дочкам. Мужчины выходят из комнаты, оставляя их в страхе и слезах, но муж и отец не делает ни единого шага в сторону жены и детей. Дот слышит шепот в коридоре, а потом отвратительный предвкушающий смешок бандита. Еще один голос, полный веселья, присоединяется к остальным.