Залман Шнеур - Дядя Зяма

— Мужчины, вылезайте из воды!

Это за высоким тростником собралась толпа хозяек. Им тоже хочется искупаться: вот-вот пора будет благословлять свечи. Хочется охладиться после целого дня двойного — от печки и от солнца — жара. И, кстати, окунуться в честь субботы. Они всё ждали, пока мужчины вспомнят о них и рыцарски уступят пляж, но Ури-косой, увлекшись своими штучками, расплескался, а другие мужчины, глядя на него, тоже забыли, что на свете есть женщины.

Однако те сами напомнили о себе и стали отстаивать свои права из-за зеленой завесы тростника и аира.

Шкловские суфражистки [252] В конце XIX — начале XX в. участницы борьбы за женское политическое равноправие. Здесь этот термин употреблен в шутку. , когда у них кончается терпение, способны на все!

Вскоре раздаются ядовитые угрозы старой ведьмы, слышится одышливая шепелявость беззубого рта. Это развопилась старуха по прозвищу Помело, банщица в микве:

— Ну и ладно, хожяюшки, пошли домой! Вот уж наштрадаютшя они у наш нынще нощью!

Она выпевает свой «стих», как хазанша [253] Женщина, повторяющая в переводе на идиш молитву вслед за хазаном в женском отделении синагоги. в синагоге, а женщины вокруг подхватывают:

— Жу-жу-жу… Гал-гал-гал…

Перепуганные не на шутку мужчины выбегают из воды. Начинается спешка: путаются в простынях, стучат зубами, наскоро вытираются полотенцами, застегивают рубашки и подштанники, спешат и суетятся, как на пожаре. Застегиваются не на те пуговицы, кроя их на чем свет стоит:

— Чтоб им сгореть!

— Чтоб их падучая взяла!

— Чтоб им сдохнуть!

Не успели мужчины справиться с носками и ботинками — добро пожаловать! Толпа разгоряченных женщин уже тут как тут. Банщица идет во главе и нещадно ругается:

— Нищего-нищего, наштрадаютшя они нынще нощью!

Мужчины с переброшенными через руку капотами и в незашнурованных ботинках пускаются бегом между двух шеренг сердитых баб с узлами под мышкой. Пробегая, Ури искоса видит тетю Фейгу. Ее щеки слегка зарумянились. От бесстыдных речей банщицы ей нехорошо. Она смущена, но тянется за всеми, как молочная козочка за яловыми козами.

Через несколько минут меняется и картина, и голоса. В разливе плещутся женщины, а за высокими зарослями тростника гогочут мужчины, заканчивая свой туалет. Один выворачивает рубашку, надетую наизнанку, другой переодевает ботинок с левой ноги на правую, третий перестегивает пуговицы…

И тут до мужчин доносится хор девчачьих голосов. Девочки первыми прыгают в воду. В их голосах слышится нагота и скрытое озорство:

— Ой, как здорово!

Плюх!

— Ой, как здорово!

Плюх!

Рахмиелка, младшенький, навострил уши, как заяц, и снова бежит на пляж. Ему хочется посмотреть, как женщины купаются. Он очень любопытен и имеет на это право. Он еще «дите малое», только-только исполнилось семь лет! Что он понимает?.. И он широко пользуется своим «малолетством»… Мальчик, который уже учит Пятикнижие, стесняется. А Рахмиелка — нет. От его узких хитреньких глазок не скроется ни одно движение. Он видит, что маленькие девочки взялись за руки и прыгают вместе. Глубже, чем по плечи, они не окунаются, боятся. Плечики тощенькие, тоненькие косички подпрыгивают, как мышиные хвостики, и шлепают по воде… И что за удовольствие так купаться? Но они все равно пищат: «Ой, как здорово! Ой, как здорово!»

Тоже мне здорово!

Потом Рахмиелка изображает для старших братьев во всех подробностях, как девочки прыгали, как отплясывали их косички. Он исполняет этот номер дома перед благословением свечей, потом в синагоге во время встречи субботы. Старшие братья, лопаясь от смеха, прыскают как раз тогда, когда надо встать на Шмоне эсре, и тут же получают от дяди Ури по субботней, свежеиспеченной плюхе. У этой плюхи совсем не будничный вкус… У субботней плюхи вкус особенный! И удостаиваются ее только такие праведники, как сыновья дяди Ури и им подобные.

В Шклове у скромного и теплого разлива есть серьезный конкурент. Это Днепр. Протекает он — холодный, свежий, с песчаным дном — на другом конце города. Один берег — низкий и каменистый, другой — высокий и глинистый. Сыновья дяди Ури уже не раз пробовали купаться в Днепре. Есть-таки разница! Это как холодная сельтерская по сравнению с застоявшейся водой из бочки… Но бегать купаться на Днепр каждый день сложно. Во-первых, слишком далеко и от дома, и от хедера, во-вторых, надо заплатить копейку за вход в купальню, в-третьих, все-таки немного боязно, потому что в Днепре течение тащит, как черт, полно водоворотов, и каждый год кто-нибудь обязательно тонет… Все так говорят.