Орхан Кемаль - Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

— Было бы у меня всего пять лир!.. Вы, верно, помните, у меня есть подушка моей жены. От первой брачной ночи. Я бы дал вам ее в залог!

У меня не было выхода. Он принес подушку и, зажав в кулаке пятилировую бумажку, убежал обрадованный.

Вернулся он в камеру вечером. Виноватый, испуганный.

— Грузовик!

И тут вместо привычного «Изволь?» я услышал:

— Ну что?

— Проигрался!

— Чего еще от тебя ждать!

— А подушка моей жены?

— Приказала долго жить!

— Грузовик!

— Чего?

— Гляди, вон она лежит!

— Тебе-то какое дело?

— Запах жены, он мой.

— Гони пять лир — будет твой.

— Нету!

Я глянул на него: он смотрел на подушку блестящими от слез глазами.

— Запах моей жены, — простонал он.

— Раньше надо было думать.

— Не мог я думать раньше, Грузовик!

— Я тебе больше не Грузовик!

— Отчего же?

— У меня есть имя!

— Прежде ты не сердился.

— Прежде и стеклышки были стаканом!

Когда я утром проснулся, в камере не было ни его, ни подушки.

— Хочешь, глаз ему вышибу? — спросил Грузовик.

— За что?

— За подушку!

— Оставь.

— А как же пять лир?

— Пускай его.

Потом он еще не раз оставлял в залог подушку за две с половиной лиры, а то и за одну, серебряную, а утром выкрадывал.

Напоследок он заложил ее за пятьдесят курушей. И попался. Его избили в кровь.

Увидев меня, он закрыл руками окровавленное лицо и скрылся.

Прошли лето и осень. Наступила зима.

— Есть красивые карточки! — Я прислушался. Голос был знакомый. — По четвертаку за штуку, красивые карточки!

Вскоре в камеру с ловкостью откормленного кота проскользнул Боби. В руках у него были три фотографии.

— Гляди!

— Что это?

— Твой продает!

На одной из фотографий я увидел сверкающие сапоги и усики Адольфа Гитлера. Рядом с ним на ступенях сидела юная женщина. Соскользнувший подол приоткрыл голые ноги.

В мире шла война!

Лгало радио, изрыгали ложь ротационные машины и печатные станы, прославляя войну. И обманутые, опьяненные ложью толпы аплодировали палачам.

Бейим — мой господин (от «бей» — господин) — форма обращения к состоятельному человеку. — Здесь и далее примечания переводчиков.

Эфенди — господин. Прибавляется к имени лиц грамотных, но не принадлежащих к привилегированным слоям общества.

Бей-эфенди — господин, сударь (употребляется по отношению к образованным и высокопоставленным лицам).

Имеется в виду победа турок над греками в 1922 г.

Чаршаф — головное покрывало женщины-мусульманки.

Уста — мастер; обращение к знатоку своего дела.

Аби — уважительное обращение к старшему по возрасту мужчине.

Ага — господин, хозяин; уважительное обращение в сельской местности.

Ракы — виноградная водка, настоенная на анисе.

Намаз — один из главных обрядов ислама, состоящий из предварительного ритуального омовения и молитвы, сопровождаемой строго определенными телодвижениями. Мусульманам предписывается совершать пять намазов в день: на заре, в полдень, во второй половине дня, перед заходом солнца и в полночь.

Касаба — провинциальный городок.

Ильче — административно-территориальная единица, часть вилайета, уезд.

Каймакам — начальник уезда.

Мемет, Меметчик — прозвище турецкого солдата и жандарма: Мемет — с несколько ироническим, Меметчик — с ласковым оттенком.

Специальные сигареты для солдат; в продажу не поступают.

В 1930 году турецкие власти предприняли эксперимент по установлению в стране двухпартийной системы. Помимо существовавшей Народно-республиканской партии, была создана Либерально-республиканская партия. Демагогические заявления ее лидеров вызвали подъем политической активности трудящихся масс. Опасаясь дальнейшего обострения внутриполитической борьбы, власти распустили эту партию, просуществовавшую всего три месяца.

Намык Кемаль (1840–1888) — видный турецкий писатель, публицист и общественный деятель. Выступал против монархии, за что постоянно подвергался репрессиям.

Квартал в центральной части Стамбула.

Кубилай — имя учителя, зверски убитого во время «Менеменского восстания» (Менемен — городок вблизи Измира), поднятого в декабре 1930 года реакционными феодально-клерикальными кругами.