Орхан Кемаль - Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

Боби подошел к Капитану:

— Ну как?

Капитан хотел было ответить, но Скверный опередил его:

— В два кона можно разбогатеть!

Капитан был потрясен увиденным. Он медленно встал вместе со Скверным, который был вынужден последовать за ним, вышел из камеры. Сотни, брошенные на кон Сёлезли, не выходили у него из головы. Бошняк разбогател за несколько конов!

Капитан остановился. Скрестив руки за спиной, поглядел на Скверного:

— А если нет?

Скверный не понял:

— Что «нет»?

— Кости не выпадут.

— Нельзя так думать, Капитан, — принялся убеждать его Скверный. — И в мыслях такого не должно быть. Играть надо спокойно, хладнокровно! Иначе шайтан попутать может. Что ни говори, все в его власти. Захочет — и ты сорвешь кон, как Бошняк… Я бы на месте Бошняка…

— Не стал бы продолжать игру… — перебил его Капитан.

— Конечно! Если выиграем, переберемся в камеру беев, станем давать деньги под залог. Дашь пятьдесят лир, а вернут не меньше ста пятидесяти. Дело верное. Не смог должник вовремя вернуть деньги — погорел. За пять месяцев набрали бы деньжат. А там к Боби: вот, мол, тебе, дорогой, десять лир, устрой разрешение к зубному врачу от господина начальника. А там…

Они вышли в тюремный двор. Капитан снова остановился, подумав о возможности попасть в публичный дом, о женщинах, и, покачав головой, двинулся дальше. Ему хотелось сейчас поговорить о женщинах. Женщины! Светловолосые, рыжие, в алых, зеленых, голубых, желтых платьях. Ему нужна женщина. Красивая или уродливая — не имеет значения. Лишь бы приходила к нему на свидания, приносила чистое белье, еду, и он, как и другие арестанты, мог бы посидеть с ней в уголке тюремного двора — колено к колену, коснуться ее руки…

— В публичном доме найдем себе подружек. Стоит выйти на волю — к зубному, мол, а там дело в шляпе. Такие есть красотки!

Не один год прошел с тех пор, как на горной дороге Капитан настиг свою соседку Хатидже. Давно забыл об этом. Хатидже… Чистая, белая, чернобровая, черноглазая. Найти бы вот такую Хатидже, Фатьму или Айше. А публичный дом — место скверное. Найти бы в городе. Чтобы каждую неделю приходила, приносила еду, белье…

Они уселись на краю бассейна с золотыми рыбками. В воде отражались серые тучи, плывшие по небу. Они глядели на них и молчали.

Прошел час, полтора. Они молчали. Заговорить — значило все испортить, разогнать мечты. И неизвестно, сколько бы они так просидели, если бы к ним не подошел Боби. Показав кулак с ассигнациями, похвастался:

— А это — денежки настоящие! Видали? Все они недавно похрустывали в кармане у Сёлезли!

— Сколько выиграл? — не удержался Скверный.

— Сто пятьдесят!

— А с чем сел?

— Ни с чем. Десять лир у меня было да пять Капитан пожаловал, вот и все. Послушай меня, Капитан. Или выиграл, или проиграл. Третьего не бывает. Сёлезли сегодня не фартит. Бранится на чем свет стоит!

Раздался свисток старшего надзирателя. Они поднялись и направились в камеру.

Ненастье миновало. Сверкающий сноп солнечных лучей бил в незастекленное окно камеры. Дети папаши Адама, довольные, пригревшиеся на солнышке, вели неторопливую беседу.

— Эх, хорошо всегда быть сытым!

— И спишь спокойно!

— Что и говорить! Да избавит аллах от голода моих врагов!

— Мне на пустой желудок непременно дурные сны снятся. То в пропасть падаю, то зверь какой руку оторвет или змея укусит. Говорят, кричу во сне…

— Говорят?! Ревешь как бык.

— Знать не знаю. Вот что поганый голод с человеком делает!

— Забыли мы теперь, как копаться в отбросах, искать листья порея, косточки от маслин, вонючие остатки плова. Но долго ли так продлится? Не надоест ли Капитану? Что скажешь?

— Дай аллах, чтобы подольше не надоело.

— Аминь. Только бы Скала не услышал. Потащит его играть в кости. А если не выиграет? Что такое сто пятьдесят лир?

— Не он, так Скверный правдами и неправдами усадит его за игру!

Ахмед, по прозвищу Бетон, тощий как палка, перевел разговор на другое:

— Как появились хлеб да горячая еда, сразу захотелось зубы почистить. Ах, черт возьми, ну что мы за люди! Не было бы стыдно, так и сказали бы Капитану: купи, мол, нам по зубной щетке.

— Обчистите вы Капитана, — заявил Куриный.

— Совсем обнаглели. Мало тебе горячей еды?

Бетона, однако, это не смутило.

— Ясно, мало! Что мы, не люди?! Нам и зубная щетка нужна, и кровать, и холодильник, и радио!

Со стоном проснулся Скверный. Вчера лег поздно, не выспался. Солнце ударило ему в лицо. Он обвел камеру красными, осоловелыми глазами, усмехнулся без причины. Потянулся на солнце. И вдруг вспомнил о вчерашнем разговоре с Капитаном. Сон как рукой сняло. И о солнце позабыл — подумаешь, радость! Повернулся на другой бок, поглядел на спавшего Капитана и позавидовал: будь у него такой тюфяк, одеяло да подушка, и он поспал бы до полудня.