Орхан Кемаль - Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

— Эй, оставьте меня! Что толку, если я не рассчитался с ним сполна? Слышь, ты, переселенец, сын переселенца! Где вы были, когда мы пули всаживали во врагов проклятых? А? Где? Вы предатели, в ваших жилах течет кровь наших врагов! Думаете, если вы живы, так мы умерли? Иль Азгын-ага уже сдох?.. Я был в свите самого Джемаль-паши, слышь, ты, скотина! Не осталось ни Йемена, ни Египта, ни Галиции [83] Все эти страны и области входили раньше в состав Османской империи. … Где мой дом, где мой сад? Где все мое имущество? Где, я спрашиваю? Или умерли мы уже все? Вы приехали сюда, в эту страну, завладели нашими домами, нашими полями…

Муртазу проводили до ткацкого цеха. А возле будки все еще расхаживал Азгын, поглаживая усы, продолжая сердито бурчать:

— Эх, упустил скотину… Не дали свести счеты с проклятым. Уж я ему показал бы…

Появился запыхавшийся контролер Нух.

— Что тут стряслось? С кем поругался Азгын?

Люди рассказали Нуху обо всем, что произошло. Контролер слушал, качал головой и причмокивал от удовольствия. Потом подошел к старику, который все еще ворчал и ругался.

— Ну что? — спросил контролер. — Чего расшумелся?

— Он, скотина, думает меня запугать, как Ферхада! Не на такого напал! — опять раскипятился Азгын.

— Успокойся. Скажи, как дело было.

— Он уже попал ко мне в когти, так нет, отняли добычу… Ох, и отделал бы я его…

— Ладно тебе! Расскажи лучше, чего он к тебе прицепился.

— А так, ни за что, вздремнул человек малость. Вдруг — трах-бум-тара-ра-рах! Думал, землетрясение, даже оробел. Говорю ему: «Брось! Проваливай отсюда!», а он пристал, все лезет ко мне, ну я и не утерпел. Нет бога, кроме аллаха, и Мухаммед пророк его! И взял его в оборот! В моих когтях уже был, да не дали с ним рассчитаться…

— Вот и хорошо, что не дали. Он бы тебя потом со света сжил. А впрочем, молодец! Гляди, старик-старик, а такую трепку ему задал.

— Со мной и молодому не справиться! Таких, как эта скотина, я двоих согну в бараний рог…

— Где найти управу на этого типа? — спросил Нух. — Суется всюду, громы и молнии мечет. Ни с начальством, ни с мастерами, ни с рабочими не считается… Пятнадцать лет служу на фабрике, а такого не видел!

— Это все твой Кямуран! — ответил старик. — Не взял бы он его сторону, не обнаглел бы этот тип сверх меры…

— Верно говоришь: Кямуран его сторону держит. Ему бы только стравливать людей.

— Да я твоего Кямурана!..

— И не боишься?

— А чего мне бояться?

— Помолчи лучше. Дойдет до него не сегодня-завтра.

— Ну и пусть. Не больно испугался. Когда я во гневе, мне сам черт не страшен.

Из цеха прибежал запыхавшийся Бекир Камбала.

— Чего вы здесь стоите? Главное кино у нас там. Давайте скорее!

— Что еще приключилось?

— Да все ваш Муртаза… Отсюда его увели, так он с нашим шефом сцепился.

— Ты серьезно?

— Честное слово!

— Из-за него?

— Ей-богу, не знаю. Не прошло и пяти минут, как он ввалился к начальнику цеха, а тот вдруг выскочил и давай во всю свистеть в свой свисток. Сбежался народ. Шеф кричит: «А ну, возьмите этого бездельника, вышвырните его из цеха!» Наладчики и сменные мастера сгребли Муртазу и выволокли из ткацкого…

— Ну, ты и нагородил! — смеясь, сказал Нух. — Опять этот тип отмочил какую-нибудь глупость?.. Ты, Азгын, посиди здесь, а я схожу разузнаю.

— Так сейчас кофе принесут.

— Нашел время кофе пить, побойся бога, Азгын.

— Ладно, только загляни потом, расскажи, что там было, — сказал сторож и скрылся в своей будке.

В просторной, с большими окнами комнате начальника ткацкого цеха было необычно многолюдно. Из угла в угол расхаживал сухопарый начальник, кругом толпились наладчики-ремонтники, сменные мастера, старые рабочие.

— Как он вошел ко мне?! — в раздражении выкрикивал начальник цеха. — Вы только подумайте, как он вошел в мой кабинет! Беспардонно ввалился, даже не спросив разрешения! Да технический директор, сам хозяин фабрики так не позволят себе войти, а тут какой-то надзиратель!..

— Прошу извинить, ради бога, — влез в разговор Нух, — так он без разрешения вошел? Даже не спросив у тебя позволения?

— Даже в дверь не постучался! Самое простое правило приличия. Хочешь войти — постучись, получи разрешение, тогда входи.

— Этот тип никого не признает, ни начальников, ни мастеров. Ему все едино! Разве так можно? Я такого себе никогда не позволю, хоть здесь пятнадцать лет служу. Вот ты, к примеру, шеф, начальник цеха, но что б я…

— Так ведь это ты, я тебя уважаю, знаю, как самого себя.