Но эта линейка – тоже дело: та, где слева тушка, а справа – существуешь как таковой, даже в своем отсутствии. Когда держишь ее за оба этих безусловных края, то у тебя появился вариант манекена. Как уж именно ее держать – как получается; раз уж такая идея возникла, то уже и держишь. Мне это удается все утро после выхода из дома. Функционирую как манекен – чуть задумчивый и обидчивый, но все же: все транзакции воспринимаются как отчужденные, убегающие от меня волны субстанций; субстанций, довольно бессмысленно трущихся друг о друга, однако – норовящих схватиться фактически как бетон, замуровав меня своим окоченением. Так что субстанция – это не так cool, как могло показаться. Точнее, не она сама по себе, а механизм окисления, который действует на всё и заодно съедает и тебя. Как только ты вообразил/понял, что субстанция существует, так она уже и лично твоя, а окисление накидывается на нее, стараясь выжечь до дна. Тут ему, конечно, нужна дырочка, чтобы пролезть внутрь сквозь созданную им же раковину, но эту дырочку ты сам же ему и предоставил, приняв эту схему и удерживая ее в уме. Вопрос о том, как ему не даться, надо обдумать позже.
Зато чем хорош манекен? В нем нет ничего лишнего. Хоть трись & стирайся обо все окрестности до дыма чресел, не обращая внимания на посторонние дела. Такая методика хороша, когда надо коммуницировать с людьми, чьи промежуточные параметры вовсе не должны приниматься во внимание. Но приятным такой процесс будет лишь тогда, когда и на другой стороне действует такой же манекен. Но это редко, а с остальными не очень-то охота входить в отношения вообще, пусть даже методика позволяет экономить чувства и иные ресурсы (ну мало ли какие).
Свободное от нормальных существ пространство можно оценивать по-разному, но логичнее считать его местом для развлечений: если, конечно, развлечением можно считать постоянную борьбу с наваливающимся тестом. Но и борьба, что поделаешь, может стать приятной – если у тебя есть преимущество, которое состоит в обладании верными методами. Поэтому линейку надо изучать дальше. Да, путеводитель: хороший кофе есть неподалеку от предыдущего места действия. Уже в продуктовой части Нашмаркта, по ту сторону узкого проезда, который отделяет продуктовую часть от Flohmarkt’а. Сразу слева (если лицом к Карсплац), в стороне (не в ряду начинающихся продуктовых лавок, еще до них, совсем сбоку, перед парковкой). Будка темно-зеленого цвета, первое, что там видно, – ящики с бутылками. Небольшая вывеска «COFEE TO GO», но Kleiner Brauner можно взять и в чашке и сидеть за столиком, глядя на людей и рынок.
Что там по линейке, если компактно? Там три куска и два разрыва. Слева направо: отрезок, зона, где только окислы. Разрыв. Отрезок, где еще жива субстанция, которую как-то можно понять, в основном – через личные шаблоны, которые превратят смутные ощущения в элементы частной жизни. Окисляя, то есть, себя вручную. Ну, можно же сделать какой-нибудь сон фактом своей биографии. Или фиксировать любое чувство через «как говорится». Или привычно юзать Freud’а. Разрыв. Правее область уже настолько смутных ощущений, что их не всегда даже опознаешь как свои ощущения. К ней примыкает территория, где нет уже и субстанции: это зона твоего отсутствия, которое одновременно и наличие именно тебя. Конечно, это самая крайняя, уже четвертая зона, так что перед этой территорией есть еще и третий разрыв, но физлицо понять его не может. А представить, почему нет – вот он тут только что и представлен, пожалуйста. Kein Problem!
Но вот где тут развлекаться и, собственно, как? Ну, допустим, производя фигурки и схемы из недоокисленной субстанции. Еще можно веселиться, глядя на то, как выкручиваются остальные, не знающие о том, как все устроено. Но это, конечно, нелепое удовольствие, да и быстро наскучит.
Вообще, дурные художники работают не то что не с отсутствием, а даже всего-то со своим смутным личным: между первым и вторым разрывами. Перетаскивают себя из этого промежутка, переводя свою личность в общественное и материальное пространство. Они уже и начинают на границе окислов. Для публичного успеха креатива заимствуя из сопутствующей общественной жизни еще и какую-нибудь идеологию. Те же леваки, скажем. Художники тут только для наглядности, причем они хотя бы еще чуть-чуть до окислов, а остальные уже просто так и живут с левого края.
Теперь, как не дать себя замуровать? С первым разрывом поладить просто: там понятно, откуда что взялось. Сложнее со вторым, где граница между смутным, как-то сформулированным, и смутным, не формулируемым. Эта граница может сдвигаться (в зависимости от образованности общества) туда-сюда, но в каждый конкретный момент – это та точка, где справа еще исходный вариант чего-то, а слева он же уже окислился своим предъявлением. Да, схватившийся цемент, что еще. Ну алюминий. Нет, тот окисляется мгновенно, а здесь все же процесс.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу