Аньес Мартен-Люган - Влюбленные в книги не спят в одиночестве

– Мы потеряли двух младенцев. Мне не выпало счастье пожить с ними, но твои страдания из-за утраты дочки мне понятны…

Мои глаза наполнились слезами.

– Эбби, прости меня, не надо было…

– Ты все сделала правильно… У нас с тобой общая боль, и я знаю, что пора все рассказать. Раньше, когда ты здесь жила, было еще не время, но сегодня… Возможно, это как-то поможет тебе…

– Как ты смогла заниматься этими детьми? Не твоими?

– Было много крика и слез! Первое время я не позволяла себе становиться матерью Джудит, думала, останусь только ее тетей. И главное, не желала, чтобы считали, будто я ворую детей. Я не привязывалась к ней. Она мне облегчила задачу, поскольку была спокойным, даже слишком спокойным младенцем. Она не плакала, ничего не требовала, могла часами лежать в кроватке, не пискнув. Как подумаешь, какой она стала…

Она замолчала и рассмеялась. Я тоже. Представить себе Джудит тихоней и скромницей смахивало на чистое безумие.

– С Эдвардом все было по-другому… Он все встречал в штыки, вечно скандалил, все ломал…

Ничего неожиданного.

– Джек умел его приструнить, а я не реагировала – не хотела, чтобы он просил меня защитить его и сестру от Джека.

– А почему потом все изменилось?

– Мой чудесный Джек… Однажды вечером, после очередного безобразия, учиненного Эдвардом, он пригрозил, что отдаст их моему брату, их отцу, раз я не желаю возиться с ними. Этой ночью мы спали в разных постелях. Единственный раз за всю нашу совместную жизнь. И я поняла, что потеряю все – и мужа, и детей, потому что они, несмотря ни на что, были моими детьми, да. Бог послал их мне, и никому в голову не приходило считать меня воровкой…

– Ты потрясающая женщина…

– Не больше, чем любая другая… Когда-нибудь и у тебя получится.

– Не думаю…

– Жизнь все расставит по своим местам.

Весь вечер Эбби и Джек делились со мной воспоминаниями, перелистывая альбомы с фото. И я открывала для себя историю этой семьи.

Я услышала Джудит еще до того, как увидела ее.

– Где она, эта стерва? – закричала она, не успев войти.

– Мы тебя предупреждали, что она в отличной форме! – сказал Джек, с которым мы сидели в гостиной.

Я встала с дивана, чтобы присутствовать при ее выходе на сцену. Она меня заметила, вытянула в мою сторону указательный палец и только повторяла: “Ты, ты, ты!” Потом, не отрывая от меня пронизывающего взгляда, она запечатлела звучный поцелуй на щеке Джека, после чего рванула ко мне.

– Ты, паршивая маленькая… ты всего лишь… да черт тебя подери!

Она кинулась мне на шею, крепко прижала к себе.

– Ты у меня еще получишь, понимаешь, да?

– Я тоже по тебе скучала, Джудит.

Она меня отпустила, всхлипнула и взяла за плечи, чтобы внимательно разглядеть с ног до головы.

– Ты отлично выглядишь!

– А ты, как всегда, ослепительная!

– Поддерживаю легенду.

И это было действительно так. Джудит оставалась той же роскошной девушкой с огненной сексуальной притягательностью, какой я ее помнила, а ее шаловливый взгляд сшибал с ног самых стойких мужчин. Даже брат не мог не подчиняться ей. К нам присоединилась Эбби, обняла нас. Джудит ласково и заговорщически подмигнула мне.

– Ну вот, обе мои девочки со мной.

Мне было так неловко, что это не могло не бросаться в глаза.

– Расслабься, Диана. Эбби говорит чистую правду. К тому же ты была в двух шагах от того, чтобы стать моей сестрой…

А я и забыла, какими грозными эти двое становятся, стоит им объединиться. Мы хором расхохотались.

День продолжился в духе нашей встречи. Мы попеременно были на грани смеха и слез, и Джудит, не прекращая, подкалывала меня. Чтобы освободить Эбби от хлопот по хозяйству, мы поделили их между собой. Сама же Эбби выглядела помолодевшей лет на десять, за несколько часов исчезли все следы болезни: лицо разгладилась, вернулась бодрость, никакой подавленности. Нам с Джудит приходилось бороться, чтобы нас допустили к приготовлению ужина, потому что она чувствовала себя отлично. Этим вечером за столом будет на двух человек больше: придут Эдвард и Деклан. Я отказывалась думать об этом.

Значительная часть дня была посвящена кулинарии, и я прошла ускоренный курс ирландской кухни – научилась делать черный содовый хлеб и irish stew, настоящее ирландское рагу. И, стоя у плиты, я говорила себе: они правы, сейчас я действительно готовлю ужин вместе с матерью и сестрой. С сестрой, с которой мы дурачимся, словно нам по пятнадцать, и с нашей мамой, которая призывает нас к порядку. Джек несколько раз пытался проникнуть в наше дамское логово, но неизменно ретировался.