Елена Силкина - Маленькие рассказы и эссе

Подчас всего лишь потому, что эти «все» на самом деле вполне себе ценят твои полезные для них свойства, но совершенно не понимают тебя (а главное — и не желают понимать, и не считают нужным понимать!), зато очень ретиво стараются подогнать тебя под свои стандарты и категорически требуют соответствия им!

Многие же понимают тебя частично, в различной степени, как правило, небольшой.

Понимают полностью только некоторые. И поэтому ничего непомерного с тебя не требуют. И тогда становятся своими. А поначалу казались такими же, как все.

Людей определённого склада личности притягивают документальные рукописи — мемуары, дневники, эпистолы — особенно если они связаны с родными и близкими. Неодолимо интересно узнать что-либо новое, искреннее, личное о тех, кому близок по крови или по духу. При этом узнаёшь что-то дорогое для себя, поскольку оно связано с дорогими тебе людьми, и даже что-то о себе по принципу сходства и родства.

Много лет я разыскиваю дневник моей бабушки, Антонины Черкасской, который она вела с юности, а затем оформила как художественное произведение и опубликовала. Литературные достоинства книги, возможно, не очень велики, судя по тому, что издал её один из друзей бабушки, малым тиражом. Именно поэтому теперь отыскать книгу сложно.

Кроме дорогих моему сердцу подробностей жизни бабушки, которую я, к сожалению, успела узнать слишком мало, в этой книге содержится технология особой манеры письма маслом и изготовления красок, ведь бабушка рисовала, и притом неплохо. Возможно также, что в книге отыщется след одного её оригинального украшения, кольца с камнями в виде палитры, которое мне хотелось бы получить. Семейная легенда гласит, что это кольцо является талисманом-артефактом, помогающим художникам в работе.

Разве я ещё не упомянула об этом? Да, я тоже немного рисую.

Итак, разыскивается книга:

Антонина Черкасская «Барышня Тося, Розка и мир приключений».

Разыскиваются также родственники Ингсура, прекрасного таинственного цыгана, возлюбленного бабушки, не раз упоминаемого ею в её книге.

Анастасия Черкасская

Она проснулась очень рано. Осторожно, чтобы не разбудить мужа, встала и прошла на кухню.

Кот Тедик, сидя на подоконнике, сказал "мр-р" и умильно боднул стекло. Он явно хотел привлечь её внимание к тому, что происходило за окном.

Небо ещё даже не побледнело, но во весь горизонт протянулась узкая полоса такого многоцветного рассвета, что он был похож на радугу, которую к тому же какой-то хулиган потянул за хвост, словно кошку. Каждый охотник желает знать…

Она этого уже не желает. Как называются Жар-птица, птица Рух и птица Сирин мужского пола? Подруги иззавидовались: редкостно красив и умён, да ещё журналист, и её за руку в редакцию привёл. Подруги, правда, не знают, что он также редкостный транжира. А иногда под настроение всерьёз подозревает в ней то эльфийку, то гоблинку…

Еды в буфете не было, зато лежал скоросшиватель: "Заветные песни Лавинии Херсонской". Лавиния Херсонская — это её творческий псевдоним (родственники и друзья уже забыли, как её зовут на самом деле), а скоросшиватель предназначался для стихов, посвящённых мужу, но пока пустовал. Восхищение было так велико и разнообразно, что никак не желало умещаться в десяток-другой рифмованных строчек…

Она постоянно дарила свои стихи — ребятам, юношам, мужчинам. Ей дарили игрушки, сласти, цветы… И ни разу не срифмовали хотя бы две посвящённые ей строчки…

А сейчас её дифирамбы не строились даже верлибром.

В кармане завалялись оставшиеся от вчерашнего гонорара восемь рублей, и она спустилась в магазин-"ночнушку" на первом этаже… На обратном пути съела половину пирожного "наполеон", вторую — положила на стол рядом с компьютером. И тут заметила исписанный лист бумаги.

Котёночку Вине. Стихотворение. Больше стёбное, чем комплиментарное. Задевающее лишь одну черту её характера — мечтательность, возможно, вправду чрезмерную. Судя по всему, последуют и другие эпиграммоподобные мадригалы.

Она на цыпочках вприпрыжку убежала на кухню и за ближайшие полчаса исписала десяток листов в той же манере, сочиняя ответ.

Жизнь стала похожей на радугу сегодняшнего рассвета, темновато-угрюмую, но многоцветную уже в начале и обещающую невероятную осиянность.

Писательский труд тяжёл. Особенно тогда, когда постоянно приходится перетаскивать его с одного места жительства на другое. Имею в виду вес рукописей. Даже если их не так много, как обычно бывает, и они все помещаются в большой спортивной сумке. Для человека, в отличие от сумки не спортивного, этот груз становится просто неподъёмным.