Джойс Оутс - Делай со мной что захочешь

— Скорей. Скорей, — бормотал он. — Осторожнее.

Он дернул ее в сторону, иначе кто-то, шедший впереди, упал бы на нее. Другой человек, в пальто, расчищал им путь, размахивая из стороны в сторону чем-то вроде дубинки: один раз махнул направо, ударил длинноволосого парнишку по затылку и отпихнул его в сторону, другой раз — налево, и снова направо, точно маятник в идеальном механическом ритме.

Элина попыталась разжать пальцы мужчины. Но он быстро вел ее в людском водовороте, пока наконец они не очутились на улице. Там стояла дежурная полицейская машина. Элина споткнулась, но мужчина удержал ее; они обошли машину спереди и направились через улицу. Тротуар был льдистый. Было очень холодно.

Человек с дубинкой замедлил шаг и присоединился к ним. Он шел слева от Элины, незнакомый человек, тяжело дыша, а другой шел справа и держал ее. Элина с трудом переводила дыхание. По улице прямо ей в лицо несся поток ледяного ветра. Она ничего не понимала; не в состоянии была осмыслить, что же произошло.

— Что вам от меня надо? Что вы собираетесь делать? — спросила она.

Так втроем, шагая в ряд, они прошли квартал и остановились. Элина почувствовала такую слабость, что не в состоянии была идти дальше. Она оглянулась на людей, толпившихся на улице. Отсюда толпа казалась совсем маленькой. Крики звучали издалека, приглушенно. Элина хотела ощупать рану на лице, но — никакой крови… никакой раны… это не ее лицо было в крови, а чье-то другое.

— Что они там творят?.. — слабым голосом спросила Элина. Она смотрела на двух мужчин, стоявших подле нее. Оба широкоплечих здоровяка тяжело дышали — дыхание густым морозным паром вырывалось у них изо рта. Казалось, они выдыхали дым. — Зачем вы привели меня сюда? Кто вы?

— Возьмите, — сказал один из них, протягивая ей перчатку. Должно быть, Элина уронила ее.

Она медленно положила перчатку в карман. На ней была теплая шубка — шубка из черной норки, купленная два года тому назад, уже не лучшая ее шубка. Меховую шапочку Элина надвинула низко на лоб, и ее не сбили. Словно во сне, Элина увидела приближавшуюся полицейскую машину с выключенной сиреной. Стекло у водителя было наполовину опущено, и до Элины донеслись звуки радио. Она вырвалась от мужчин и, скользя по льду, кинулась к машине с криком:

— Там… митинг… там есть люди… Какие-то люди ворвались, чтоб сорвать митинг.

Машина остановилась. Водитель, полицейский лет сорока пяти или пятидесяти с небольшим, уставился на Элину. Она заметила, как взгляд его метнулся вверх, оценил ее шапочку, а потом скользнул вниз, к ее ногам. И он небрежным тоном произнес:

— Что — там дискуссия? У нас свободная страна.

— Неужели вы не придете им на помощь? — спросила Элина.

— На помощь — кому? А? У нас свободная страна, дамочка. Во всяком случае, никто не просил о помощи, не обращался в полицию с просьбой о защите, — произнес водитель и отвернулся.

Машина поехала дальше. А Элина чуть не упала — один из трех мужчин подхватил ее. И рассмеялся. Сказал что-то про ее туфли — она что, не знает, что тротуары покрыты льдом?

— Неужели они не помогут? Полиция? Неужели они… — сказала Элина.

— Никто не может командовать полицией в свободной стране, — произнес мужчина с дубинкой. Он сунул ее в карман пальто, и теперь оттуда торчала лишь обмотанная клейкой лентой рукоятка. Элина смотрела мимо него, вдоль улицы, где патрульная машина как раз приостановилась у перекрестка. Мысли ее были в полном смятении. Она то и дело трогала свое лицо, словно ожидала, что почувствует под пальцами что-то влажное и теплое.

Они подвели ее к машине и помогли сесть. Элина была как в полусне и даже не противилась. Один из мужчин уселся за руль, другой разместился на заднем сиденье. Перегнувшись через спинку переднего сиденья, он сказал:

— Через двадцать минут вы будете дома.

Всю дорогу до Гросс-Пойнта они проделали в молчании. Заговорили только раз: один спросил другого, не заменил ли тот поблизости фоторепортера.

— Я его вовремя обезвредил, — сказал тот.

Постепенно Элина начала понимать, кто эти люди.

Марвин на два или три дня уехал в Нью-Йорк для совещания с одним из своих специалистов по налоговым вопросам. Элина знала, что он будет звонить утром, рано, поэтому не легла в постель: ей не хотелось лежать без сна в этой постели — она просидела в кресле всю ночь. Голова у нее болела, и у виска набухла небольшая шишка. Невидящим взглядом смотрела она на окно, дожидаясь, когда тьма за ним начнет отступать. Перед самой зарей у нее, очевидно, была галлюцинация: она словно бы увидела какую-то фигуру — женщину, совсем такую же, как она, — которая молча прошла мимо нее и вышла из комнаты.