Люси Невилл - О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико

Но я не стала признаваться в этом Октавио. Я просто сказала:

— Нет, я не умею танцевать.

— Это не важно: я тебя научу.

— Хорошо, только не говори, чтобы я прислушалась к ритму, звучащему в моем сердце. Я не из Латинской Америки, и в сердце у меня нет никакого такого ритма.

— У меня тоже нет. Я учился танцевать в Швейцарии, – заявил он, уводя меня в правый поворот.

— Что?

— Здесь, в Мексике, почти никто не танцует, а в Швейцарии сальса очень популярна.

Я ушам своим не верила: в Мексике танцуют на каждом шагу. Октавио выслушал мои возражения.

— Ладно. Ты права, – признал он. – Но только не насчет людей из моего класса.

— Ох, верно, ты же у нас из высших слоев общества. Как это я забыла.

Я никак не могла привыкнуть к тому, как, не смущаясь, Октавио говорит о своем социальном статусе.

— Заткнись! – огрызнулся он, и мы ушли в перекрестный поворот.

«Возможно ли, чтобы швейцарская культура оказалась ближе Октавио, чем культура его соотечественников из низших классов?» – недоумевала я. Но потом я вспомнила, что Росальба – fresa , которой я давала частные уроки, – призналась однажды, что училась танцевать сальсу в Нью-Йорке. Классовые противоречия здесь настолько сильны, что богатым мексиканцам приходится уезжать в развитые страны, чтобы там научиться танцевать танцы своего народа.

— Эй, между прочим, танцевал я с девушками, не умевшими танцевать, так вот – ты не из таких.

По моему телу разлилась волна облегчения: уроки Клауса наконец-то принесли свои плоды.

— Только попытайся не выглядеть такой испуганной, – продолжал он, обнимая меня за талию левой рукой. – Это вообще-то удовольствие.

Да уж. Я должна стараться получить удовольствие, в то время как мои способности, координацию и изящество оценивает один из самых привлекательных мужчин, которых я только встречала. Так я думала, в то время как он под конец песни увел меня в тесный наклон назад, в котором мои бедра оказались прижатыми к его бедру. Мы постояли в этой позе еще несколько секунд, когда песня уже закончилась. Потом у меня зазвонил телефон, и я вырвалась из объятий Октавио, чтобы ответить.

— Привет, Рикки.

Его голос в трубке почему-то встревожил меня. Затем Октавио сделал нечто такое, от чего я занервничала еще сильнее. Он натянул свою коричневую кожаную куртку, взял со стола ключи и вышел из квартиры.

— Эй, Октавио, ты куда? – окликнула я его.

— Туда, – ответил он и плотно закрыл за собой дверь.

— С кем это ты разговариваешь? – спросил Рикардо.

— Ни с кем… С соседом – только и всего.

Рикардо ехал с концерта через Ла-Рома и хотел ко мне заглянуть.

Я запаниковала. Как отреагирует Октавио, если вернется домой и увидит Рикардо, сидящего на диване в его гостиной? Его реакция на звонок Рикардо уже говорила о том, что он, возможно, не так уж и гостеприимен.

Хотя я много раз оставалась у Рикардо, я никогда не приглашала его к себе. Так что они с Октавио еще не встречались. Октавио никогда не приглашал в квартиру других женщин, и я понимала, что он ждет от меня такой же любезности. Как будто мы с ним заключили негласный договор.

— Я очень устала. Давай лучше увидимся завтра утром, – сказала я.

— Хорошо. Но у тебя испуганный голос… у тебя все в порядке?

— Испуганный? Нет, просто усталый, – запинаясь, выговорила я.

Не успела я лечь в постель, как поняла, что этой ночью поспать мне не суждено. Сначала мне было слишком холодно, потом – слишком жарко. Меня беспокоили мысли о том, когда вернется домой Октавио, а в промежутках между этими мыслями я начала думать о нелепости всей этой ситуации. Никогда в жизни я ни в кого не влюблялась так быстро и так сильно, как в Рикардо и Октавио. Хотя у меня и был опыт длительных отношений, понадобились годы дружбы, чтобы эти отношения наконец переросли в роман.

Так почему же у меня мгновенно появились такие сильные чувства к двум мужчинам сразу?

Может, это какая-то шутка мироздания? Или есть более рациональное объяснение? Наверное, все сводится к теории вероятности: жизнь в густонаселенном районе повышает шансы на встречу с потенциальным партнером. Или причина в психологии? Может быть, оторванность от привычного мира и разлука с семьей и друзьями привели к тому, что я разучилась контролировать свои эмоции и стала слишком быстро привязываться к людям.

Дальше возникал вопрос: что же мне, черт возьми, с этим делать? Взрослый, ответственный человек рассказал бы Рикардо, какова на самом деле ситуация с Октавио, но тогда он не захотел бы отпускать меня домой. Да я и не знала, какова на самом деле ситуация с Октавио: нас, несомненно, влекло друг к другу, но были ли его чувства глубже, чем простое физическое влечение? Это до сих пор оставалось непонятно.