Катарина Бивальд - Дай им шанс!

Библиотека в городе продержалась десять лет, потом она существовала только в школе, пока ту не закрыли. Но под конец все было уже по-другому. Нам выделяли пособие для покупки книг. Но школьная библиотека меня не вдохновляла. Она состояла из закупленных на класс экземпляров одной книги, которую все должны были непременно прочитать. Обязаловка мне не нравилась. Да и наш город никогда не был читающим. Слишком практичные тут жители. Чтобы любить книги, нужно быть мечтателем. По крайней мере, поначалу. Но, полагаю, в больших городах все по-другому. В Хоупе есть библиотека. Но книжного магазина нет. Странно, что существует город с тремя магазинами товаров для дома и интерьера, но без единого книжного. У нас же нет даже магазина товаров для дома с тех пор, как закрылась лавка Молли. А она, кстати, продавала только фарфоровые фигурки.

Каролина Роде, моя хорошая подруга, только что приходила ко мне в гости. Она приятная женщина, но слишком религиозна. Она просила передать, что у нас есть книжный магазин, поскольку Библейское общество (Каролина председатель его отделения в Броукенвиле) держит офис в доме собраний, и там можно купить Библию по пять долларов за штуку или даже получить бесплатно, если удастся доказать, что у тебя дома нет Библии. У них в наличии двадцать экземпляров.

Извини, что пишу так многословно. Я больна, лежу в постели, и у меня слишком много времени, чтобы выражаться кратко.

О моей жизни рассказывать нечего. Но спасибо за вопрос. В молодости мне казалось, что у каждого пожилого человека за плечами жизнь, полная драматических событий. Наверное, потому что я выросла в провинции. Здесь у всех семей есть свои тайны, необъяснимые беременности и трагические сообщения, переданные с тракторами и комбайнами. Часто просто библейских масштабов. Например, в 1934 и 1935 годах, когда мы столкнулись с нашествием саранчи. Но сейчас жизнь кажется такой будничной. Мне гораздо интереснее жизнь молодых. В ней куда больше драмы.

У нас в городе осталось немного молодежи. Те, кого я считаю молодежью, уже давно выросли. Клэр, Энди, Тому за тридцать. Том — это сын моего брата, то есть сын Джимми (не того, что Куган). У Клэр есть семнадцатилетняя дочь — результат одной из этих необъяснимых беременностей. Не думаю, что отец — Том. Никогда не думала. Скорее, это Энди. Но Энди примерно в то же время переехал в Денвер (некоторые находят это подозрительным, но мне кажется, это его отец распространил слухи. Впрочем, ему это не помогло). Энди вернулся со своим лучшим другом Карлом. Карл очень мил и при этом красив до неприличия. Немногим людям я простила бы такую внешность, но Карлу — прощаю.

Каролина интересуется, есть ли у тебя Библия. Я позволила себе предположить, что есть.

С наилучшими пожеланиями,

Узнай Сара, сколько разговоров возбудило ее появление в городе, она бы весьма удивилась. Сара не считала себя интересной. Не считала себя экзотикой. Она определенно не была красавицей. У нее — и Сара готова была это признать — самая заурядная внешность. Уже в семь лет Сара смирилась с тем, что волосы у нее мышиного цвета. И нужно быть слепым, чтобы назвать их цвет медовым, или каштановым, или любого другого оттенка, какой бывает у героинь в книгах, которыми зачитывалась Сара. Чувства стиля у нее тоже никогда не было. Все, что можно было сказать о ее одежде, — это что она была чистой и аккуратной.

Единственным достоинством Сары были ее глаза. Большие, выразительные, они могли бы вызвать у людей интерес, если бы Сара не прятала их за книгой. Но в Броукенвиле никогда не видели туристов.

На следующий день после визита Сары в «Потрясающую Грейс» она стала предметов разговора старейших жительниц города. Они заглянули в закусочную на чашку кофе, чтобы узнать последние сплетни про туристку.

— Удачный она выбрала момент для приезда, — сказала одна старушка, которую почти не видно было за стойкой. Отчасти потому, что с годами ее и так тощее тело усохло, отчасти потому, что его скрывало облако дыма. Гертруда курила как паровоз. И пила как сапожник. Но ни одной из этих вредных привычек и даже ее любимой жирной еде до сих пор не удалось убить Гертруду вопреки всем чаяниям двоих ее бывших мужей, ставших жертвами пассивного курения и жирной пищи. Посетительница была вдовой.

— Похороны, — продолжала Гертруда. — Хоть какое-то событие в этом городишке. Так надоело, что ничего не происходит.