Катарина Бивальд - Дай им шанс!

Сара велела себе прекратить. Не стоит об этом думать. Она вздохнула и пошла к Тому. Сначала вниз по лестнице, потом по тротуару к парковке. И все это время Сара отчаянно пыталась сообразить, что она ему скажет.

Увидев ее, Том вынул руки из карманов и всплеснул ими в беспомощном жесте. Потом раскрыл объятия ей навстречу, Сара сделала еще шаг и позволила ему обнять себя так, словно это было самой естественной вещью на свете. Она вдохнула его аромат, так хорошо знакомый, и обрадовалась, что еще не забыла его.

Она попыталась засмеяться, но вместо этого с губ ее сорвался всхлип. Том еще крепче обнял ее.

— Все уладится, — сказал он, наверное, потому, что не знал, что еще сказать. — Ты можешь приехать снова.

Ей не позволят.

Похоже, он тоже это знал.

— Или мы приедем к тебе в гости. Я всех соберу. Джордж поведет машину. Джен будет вести дневник, а Каролина соберет деньги.

Сара засмеялась, и Том выдохнул, но предательская одинокая слеза все-таки вырвалась на свободу и потекла вниз по щеке. Она попыталась отвернуться, чтобы Том ничего не заметил. Но он нежно взял ее за подбородок и большим пальцем стер слезу.

— Это все моя вина, — сказал он.

— Мне не стоило заходить так далеко, — призналась Сара.

— Как ты думаешь, — спросил он, — если бы мы начали встречаться с самого начала, это бы что-то изменило? Тогда они бы не смогли утверждать, что мы женимся только ради вида на жительство?

— Не думаю, что ты сделал бы мне предложение через пару недель знакомства, — сказала Сара. — И я не сильна в отношениях. Никто не захотел бы жениться на мне. Тем более так скоро. Так что другим все равно пришлось бы вмешаться. — Она смущенно посмотрела на Тома и спросила: — А ты бы хотел этого?

— Я люблю тебя с той самой минуты, когда ты сказала, что предпочитаешь мне книги, — признался он. И, подумав, добавил: — А может, с той, когда ты предложила помыть посуду за пиво.

— Это было разумное предложение, — запротестовала она, но тут Том поцеловал ее.

Ни Гэвин, ни полицейский не видели поцелуя. Да, наверно, он ничего бы и не изменил.

Но один человек все видел. И для него это меняло многое.

Грейс увидела Джона, когда он возвращался в Броукенвил. Что-то в его лице заставило ее остановиться и закурить новую сигарету.

— Я уже не знаю, чего бы хотела Эми, — признался он. Видно было, что он обращается к самому себе, а не к Грейс. — Она хотела, чтобы Сара приехала в гости. Это я всегда знал. Еще до того, как она произнесла это вслух. Но теперь? Чего она хочет теперь?

Понимая, что это может вылиться в долгий монолог, Грейс занервничала, но все-таки сказала:

— Теперь она вряд ли чего-то хочет.

Но Джон ее не слушал.

— Я раньше в это не верил, но теперь мне кажется, что она каким-то необъяснимым образом чувствовала, что Сара нужна нам так же сильно, как и мы ей. Но принуждать сына Джимми к браку без любви — это совсем другое дело. Это бы она не одобрила. Но разве это брак без любви? Теперь я не настолько в этом уверен.

— Боже мой, приятель! Люди умирают. Ты достаточно живешь, чтобы это усвоить. По мне, так ты слишком много думаешь. Да и думать тут нечего. Конечно, она хотела бы, чтобы Сара осталась. И она бы заставила этого бюрократа пожалеть сто раз о том, что он вообще сюда заявился.

Ее слова Джона не убедили.

Грейс пожала плечами.

— Позвони Каролине.

Гэвин Джонс привык к раздраженным посетителям. А в деле Броукенвила его и вовсе уже ничто не могло удивить. Но Каролина Роде была абсолютно спокойна для раздраженного посетителя, и это его пугало. Гэвин Джонс против воли подумал о ее молодом любовнике и покраснел. Ему стало стыдно за эти мысли. Но Каролина ничего не сказала. Он проводил ее в конференц-зал. Его собственный кабинет был больше похож на кабинку с картонными стенами, а у Гэвина не было никакого желания посвящать коллег в подробности этой запутанной истории. Он присел за стол, а она — без приглашения — на стул перед ним.

— Чем могу помочь?

По его тону должно было быть понятно, что помогать ей он не намерен.

Но Каролина только улыбнулась.

— Должен сказать, что это дело — сплошная головная боль, — сообщил он, но на Каролину его слова не произвели никакого впечатления. — Особенно любопытен коллективный элемент.

Каролина стянула перчатки, сложила их и положила на колени.

— Вы не понимаете, — спокойно сказала она. — Они любят друг друга.

Гэвин криво улыбнулся:

— Это я понял.