Элис Петерсон - Только будь со мной

– Почему они не разговаривают? – шепотом поинтересовался Эдвард. – Я не понимаю, зачем ужинать в дорогом ресторане и при этом молчать как рыбы. Ты можешь это объяснить?

– Да уж. Интересно, вот они придут вечером домой и даже не вспомнят, что за весь вечер в ресторане не произнесли ни слова? Странно. Даже мороз по коже.

– Я прошу прощения, что выбрал этот ресторан, Кас, – произнёс он, запустив пальцы в свои густые волосы. – Может, дадим дёру?

Я засмеялась ещё громче.

– Хотела бы я посмотреть, как мы будем удирать отсюда.

– Далеко мы не уйдём, – признал он.

– Это точно. Но, боюсь, нам придётся остаться здесь: я видела тирамису на десертной тележке.

Когда мы решили разделить десерт на двоих, Эдвард возмутился, что я забрала себе большую часть тирамису. Затем он поинтересовался, как прошла моя первая неделя в «Опоре». Пока я рассказывала о своих впечатлениях, я чувствовала на себе его пристальный взгляд и думала лишь о том, что последует за ужином. Пригласит ли он меня «на чашечку кофе»? Квартира Эдварда в Ричмонде была расположен на первом этаже. Что я отвечу, если всё-таки пригласит? Я не могла оставить Тикета одного на всю ночь. Но если я откажусь, то совсем запутаю Эдварда. Сможем ли мы стать больше, чем друзьями? Но сейчас было преждевременно задавать себе подобные вопросы, поэтому мне стоило расслабиться. Думал ли Эдвард о том же?

– Можно счёт, пожалуйста, – попросил Эдвард официанта и засунул руку в карман пиджака за портмоне. – Нет, Кас. Я угощаю, – возразил он, когда я достала свою банковскую карту.

– Но здесь так дорого!

– Да, цены здесь кусаются. Всю руку оттяпают и ногу прихватят.

Мне нравился чёрный юмор Эдварда. Он снова повторил, что сам оплатит счёт, и сказал, что ему надо отлучиться в туалет.

Когда он ушёл, в одном из прозрачных окошек его портмоне я заметила чёрно-белый снимок. Я осторожно подвинула портмоне поближе к себе. Это была фотография двадцатилетней женщины с блестящими волнистыми волосами и чувственным ртом. Рассмотрев её, я спешно положила кошелёк на место и мысленно обругала себя за любопытство. Может быть, это была его сестра. Нет, Эдвард сказал, что был единственным ребёнком в семье.

Эдвард вернулся за стол, и официант принёс нам счёт на аккуратной серебряной тарелочке, на которой лежали маленькие шоколадки. Я и взглянуть на Эдварда не смела, когда он изучил счёт. Он громко сглотнул, будто говоря «ой-ой».

– В следующий раз я угощаю, – заявила я, когда он протянул официанту свою карту.

– В следующий раз? – Он ввёл пин-код в переносной терминал.

– Да, в следующий раз. Но учти, что я не могу себе позволить такое же дорогое заведение, – предупредила я, положив миниатюрную шоколадку в рот. – Так что придётся довольствоваться «Макдоналдсом».

Эдвард приподнял бровь.

– Или «Сбарро», – продолжила я.

– Это где дети орут?

– Если тебе повезёт, то да.

Он ухмыльнулся.

– Кас, завтра я уезжаю на две недели в Корнуолл.

Как вовремя.

– Ясно.

– Не хочешь встретиться, когда я вернусь?

В пятницу вечером на дорогах крайне оживлённое движение, люди ловят кэбы, и большие группы друзей гуляют по улицам или направляются в бары. Среди этого потока Эдвард проводил меня до машины. Чем ближе мы подходили к моему «форду», тем насущнее становился вопрос «Что дальше?»

– Что ж, вот мы и пришли. Спасибо за вечер, я прекрасно провела время. – Я скрестила руки на груди, пытаясь согреться. – Можешь не ждать, а сразу пойти домой, потому что я сто лет буду возиться. Ну, знаешь, сначала надо самой сесть в машину, потом разобрать кресло и…

Эдвард наклонился и поцеловал меня, скорее всего, чтобы заставить меня замолчать. Это был мягкий, нежный поцелуй. Я поцеловала его в ответ, получая удовольствие от близости и тепла его лица, от приятного покалывания его щетины. Когда он отстранился, я почувствовала разочарование, что вечер на этом завершился. Но, заметив огонёк в его глазах, я поняла, что это не конец, а только начало.

– Я тоже прекрасно провёл время. Я тебе позвоню, – сказал он, целуя меня на прощание. – До скорого.

– До скорого, – произнесла я, глядя ему вслед.

Мы с Чарли двигались по Кингс Роуд. Мы направлялись в магазин Питера Джонса за диваном. Чарли решил, что один из диванов в гостиной уже отслужил своё: его сидение прогнулось, как испорченное суфле. Сегодня я оставила Тикета дома. Он терпеть не мог торговые центры. Но днём я собиралась взять его на прогулку с Эдвардом и Тинкербелл. Эдвард вернулся из Корнуолла неделю назад, и, должна признаться, я с нетерпением ждала нашей встречи.