Елена Трегубова - Распечатки прослушек интимных переговоров и перлюстрации личной переписки. Том 2

— Я не поеду с тобой, если ты там собираешься у меня на глазах пытать рыбу.

— Да нет! Кто тебе сказал! Я их ловлю — и сразу же обратно выпускаю! Я же их не убиваю! Ну, подумаешь — губу проколет крючком немножко… Заживет же потом! Это как человеку ухо проколоть!

— Оля…. Нет… Что за извращение… Только не со мной… — застонала Елена.

— Ну хорошо, хорошо — удочку-то я могу с собой хотя бы взять? Ну что тебе, жалко?! А то как же: ехать на дачу — и без удочки? Я не буду удить! Я с удочкой просто себя лучше чувствовать буду! Умоляю! Давай заедем ко мне! И купальник заодно возьму тоже! Ой, спасибо вам большое за приглашение! — с артистическими ужимками раскланивалась уже Ольга с Анастасией Савельевной в дверях, пока Елена с мутным чувством пойманной рыбы пошла выуживать из так и не распакованной до конца, валявшейся в углу на карантине (до сих пор сыпался на пол песок из складок) рижской сумки купальник.

— Да ну вас! Я уже сейчас поеду тогда, вас ждать не буду, — Анастасия Савельевна, смеясь, слушавшая все эти перепалки в прихожей, развернулась и пошла на кухню паковать провиант. — Смотрите, если все-таки соберетесь, то не поздно только! Последний более-менее удобный автобус от станции — в 9.20. А то там иначе в темноте страшно идти!

Ольга явно восприняла поездку на дачу как жанровое костюмированное шоу — едва вошли к ней в квартиру, напялила несусветную панаму, которую долго примеряла, вертясь перед зеркалом; и никакими силами ее невозможно было заставить отказаться от идеи взять уду — ее она тоже схватила в руку наперевес, примерила так и сяк, глядясь в зеркало. Что, в принципе, Елену слегка успокоило: скорее аксессуар, чем орудие пыток.

И, через час, что ли, с этим сюрреалистическим снаряжением, вывалились пугать прохожих.

— Стой-стой! Я же забыла тебе показать…! — засуетилась Ольга уже на ступеньках подъезда. — Антон Зола же графические загадки нарисовал! Давай возьмем с собой!

Зашли в подъезд снова; поднялись к Ольге.

— Вот, вот, смотри!

На клетчатых разворотах из школьной тетради (любимый грунт Золы) плохо отточенным мягким карандашом наштрихованы были графические ребусы к песням Гребенщикова.

А Ольга уже, тем временем, притащив телефон в прихожую, и встряв опять напротив зеркала, стянув панаму, виртуозно зажав ее мизинцем и безымянным, и поставив удочку под рукой на изготове, уже накручивала (притулив аппарат на полусогнутом колене, торчащем из пестрых складок шортов-юбки и завешенном в воздухе) для полного счастья, Золе:

— Ало! Ало! Антон! Дааааа… — Ольга покопошилась одной рукой в коричнево-баклажанно прокрашенных волосах, взбила их и, с вызовом, чуть наклонив голову, как на рекламах в новых парикмахерских, взглянула на зеркало сквозь челку. — А мы тут с Леной на дачу к ней едем! Купаться в озере будем! Дааааа… Загадки твои берем… Даааа!.. — Ольга резко развернулась, перехватив телефон левой рукой, отстранила на секундочку трубку, и, встав в профиль, искоса глянула на зеркало уже через плечо, томным жестом надвигая на лицо панаму. И тут же схватила трубку опять. Чуть понизила голос и, с откровенно утвердительной, почему-то, интонацией, возразила телефону: — Нееет, Антон, тебя мы не хотим с собой взять… — и тут же мельком, вопросительно, как будто тайком от зеркала, взглянула на Елену, перепроверяя у нее ответ, резко расширив глаза. — Нееет, Антон, не хотим! Неееет, Антон… — прижав трубку к левому уху, Ольга вдруг кокетливо заслонилась от зеркала правым локтем, и поиграла с отражением глазами. — У нас девичник! Нееет, Антон, неееет… — выпрямилась, на секунду зачем-то выпятила живот, развернулась в профиль, положила ладонь на живот, быстро проверила не ли толстый ли, втянула живот опять, быстро повернулась к зеркалу анфас, встала прямо, зажала трубку ухом, бегло разгладила майку с боков на талии, вытянулась, и тут же облила зеркало с ног до головы надменнейшим холодом, поигрывая свободным от телефонной трубки плечом, и чуть прикрыла глаза, с поволокой недосягаемости на лице: — Ну ладно, Антон, всё, ладно, пока, мы спешим уже… — и тут вдруг, в полной панике, что забыла использовать главный свой аксессуар, схватила удочку, моментально сменила тональность, и бодрым туристическим шагом зашагала на месте перед зеркалом, размахивая удочкой. — Ало! Ало! Антон? Слышь-слышь?! Я рыбу, между прочим, ловить буду!.. Дааааа… Удочку вот беру! Конечно, а ты как думал?!

Уже на улице Ольга вдруг снова заволновалась — еще чего-то не хватало: