Хаим Граде - Цемах Атлас (ешива). Том первый

Юдл ответил, что, наверное, этот каменщик предложил присылать к нему ешиботника на субботу, а портной реб Исроэл побоялся отказать. Кто захочет с ним связываться?

Резники рассказали своим квартирантам, что этот каменщик всех держит в страхе. Если он узнает о каком-нибудь обывателе, который хочет пристроить комнатку или сложить печку, то говорит этому обывателю, что сделает эту работу, а другие каменщики боятся конкурировать с ним. Однако работать сам он терпеть не может, легче получать деньги, разбираясь с кражами. Вот он и нанимает какого-нибудь ремесленника, чтобы тот работал за него. Расплачиваясь, он срывает четверть, а то и треть. Обобранный каменщик бежит к раввину — Исроэл-Лейзер смеется над судом Торы, и раввин тоже не хочет с ним связываться. Каждую субботу перед закатом у него собирается компания. Они курят, не дожидаясь часа, когда разрешается зажигать огонь, а парни танцуют с девицами до поздней ночи. Во время всего этого веселья он строит со своей компанией планы грабежа на будущую неделю. Даже мясники боятся его. Он может обмолвиться где надо, что, помимо бойни, скот режут и в стойлах.

Реб Менахем-Мендл смотрел на директора ешивы и без слов напоминал ему, что еще в Вильне советовал не брать с собой этого сынка табачника. Цемах встретился взглядом с Роней и увидел, что она тоже смотрит на него с изумлением и сожалением, словно окончательно поняла, что он несильный человек. Он даже на миг отключился от того, что происходило вокруг.

— А где он живет, этот Исроэл-Лейзер? — спросил Цемах.

— Рядом с баней он живет, этот милый еврей, — ответил Юдл.

Перед вечерней молитвой, когда обыватели в большом молитвенном зале синагоги читали псалмы, а ешиботники в полутемной внутренней комнате учили наизусть книги мусара, Цемах вышел на улицу и пошел под гору, к берегу реки и к бане. В покосившихся домишках по обе стороны переулка было темно. Хозяйки ожидали обряда отделения субботы от будней, когда в синагоге зажгут огонь. Только в конце переулка из одного окна падало красноватое пятно света и словно пачкало высокие сугробы вокруг дома. Цемах приблизился к окну и заглянул внутрь. Стол стоял в углу, а посреди комнаты танцевали парочки. На скамейках у стены сидели парни, хлопали в ладоши и топали ногами в такт движениям танцоров. Он приблизился ко второму окну и сразу же увидел того, кого искал. Герцка Барбитолер, одетый в пальто, сидел на скамье, что-то жевал и смотрел на крутившиеся в танце парочки. Цемах вошел в темную прихожую. Прежде чем открыть низкую дверь, ведущую в накуренную комнату, он успел подумать, что заслужил это. Поскольку он пошел в Вильне в шинок драться за этого распущенного парня с его отцом, теперь, в Валкениках, он должен идти драться за него с вором.

Герцка держал в кулаке пригоршню семечек, проворно грыз их и ловко сплевывал шелуху с кончика языка. Увидев директора ешивы, он остался сидеть с остекленевшим взглядом. Танцующие парочки остановились и с любопытством посмотрели на нежданного гостя. Со скамеек, стоявших у стены, на него с изумлением глазели пышногрудые девицы с разгоряченными лицами, парни с низкими крепкими лбами, широкими плоскими носами и выпяченными толстыми губами, похожими на неструганые доски. Директор ешивы шагнул к сынку Вовы Барбитолера и схватил его за плечо. Однако между ними тут же встал хозяин дома Исроэл-Лейзер — большеголовый еврей с холодным взглядом и широкими плечами, немного скособоченный. Заложив руки за спину и выпятив живот, он загородил незваному гостю дорогу, чтобы тот не хозяйничал в чужом доме, как в своем собственном.

— Доброй недели, ребе. На такую честь я не рассчитывал. Вашему ешиботнику не за что на меня жаловаться. Он ест у меня, пьет у меня, и ему здесь весело.

— Вы — Исав [150] Брат-близнец праотца Иакова. В данном случае имеется в виду — нечестивец. ! — Цемах вытянул голову вперед так, что едва не столкнулся с хозяином лбами, как двумя медными тарелками. — Еврей, у которого в сердце есть Бог, погнал бы распустившегося мальчишку-ешиботника в синагогу, а не учил бы его дурному.

Исроэл-Лейзер опытным взглядом человека, привыкшего решать проблемы силой, оценил ширину плеч главы ешивы и подумал, что ему приходилось видеть людей и посильнее. Однако такого бледного, заострившегося лица, таких вращающихся глаз и такой бешеной ярости, как у этого раввина, он еще не видал. Он холодно рассудил, что у него есть дела повыгоднее, чем заводить драку с главой ешивы этого местечка.