Яков Резник: Сотворение брони

Он нравился самому себе. Новая полковничья форма празднично сидела на подтянутой прямой фигуре. Широкое лицо выбрито до синевы. Голос сдержан и почтителен.

— Господин рейхсканцлер! Офицеры генерального штаба поручили мне поздравить вас, друга рейхсвера, с назначением главой правительства и поблагодарить за посещение Куммерсдорфа. За полвека лишь два канцлера удостоили Куммерсдорф такой чести: железный Бисмарк и вы, великий фюрер великой нации…

Тонкая нижняя губа пренебрежительно вытянулась при последних словах. Они прозвучали фальшиво, в них было что-то унижающее полковника генштаба, до недавнего времени не принимавшего всерьез ни Гитлера, ни его «Майн кампф». «Как ты можешь, Гейнц, ставить рядом мудрого Бисмарка и выскочку-ефрейтора?»

И все же стоило потренироваться перед зеркалом: желание Гитлера увидеть механизированные подразделения рейхсвера льстило Гудериану, открывало заманчивые перспективы.

Впервые он увидел и услышал Гитлера на автомобильной выставке в Берлине — это было через неделю после прихода нацистов к власти. «Произнося речь там, на выставке, Гитлер о рейхсвере не обмолвился. Но не он ли назначил фон Бломберга военным министром, а генерала Рейхенау — начальником канцелярии министерства! Цвет генштаба. Они не станут прикрывать бездеятельность ссылками на Версальский договор. Они понимают значение бронетанковых войск и будут за тебя, Гейнц… А может быть, и Гитлер?.. Не генералам — тебе поручил рейхсканцлер представить ему танки и бронеавтомобили!»

До каждой травинки знакомый Куммерсдорфский полигон под Берлином в тот весенний солнечный полдень показался Гудериану мрачным. По обочинам шоссе, ведущего к плацу торжественных маршей, выстроились штурмовики. У каждого поворота они бесцеремонно останавливали «Мерседес», наглыми глазами смотрели на полковника, проверяя его пропуск. Гудериан отвечал им молчаливым презрением.

Возле главной трибуны уже находились генерал-полковник фон Бломберг, генерал-майор фон Рейхенау и Беккер — начальник управления вооружения рейхсвера. Оказаться среди высшего армейского командования было лестно, но опасение, что кто-нибудь из генералов вдруг захочет докладывать Гитлеру вместо него, беспокоило и сковывало Гудериана.

Вскоре показались машины с почетным эскортом. Плац взревел тысячами глоток. Среди вышедших навстречу Гитлеру и Герингу был фон Бломберг. Он представил рейхсканцлеру приглашенных генералов и офицеров. На Гудериана Гитлер кинул сверлящий, оценивающий взгляд, протянул руку с вывернутой кверху липкой ладонью, мигом отнял ее и под крики «хайль!» взбежал на трибуну. За ним, пыхтя, поднялся Геринг, следом — три генерала, Гудериан и охрана.

Скованность Гудериана несколько уменьшилась, когда фон Бломберг кивнул ему, и полковник дал условный знак. В ту же минуту телефонист передал приказ Гудериана командиру сводной колонны, застывшей на опушке леса, и боевые машины отозвались шумом моторов.

К трибуне подходил мотоциклетный взвод, следом — взвод танкеток. Замыкали колонну легкие и тяжелые бронемашины.

Гудериан, стоявший позади рейхсканцлера, следил и за машинами, и за жилистой шеей Гитлера. Ему казалось: фюрер багровеет, возмущенный малочисленностью и слабостью машин, особенно танкеток, пригодных только для учебных целей. «Гитлер не знает, с каким трудом мы закупили у англичан эти маломощные танкетки. Он думал, наверно, что я покажу пригодные к бою танки, а увидел карликов…»

Между тем танковый взвод поравнялся с трибуной. Машины шли четким строем, как будто были связаны друг с другом. И должно быть, красота равнения и стремительность покорили Гитлера. Он повернулся к военным:

— Вот это мне и нужно! Я вами доволен, полковник Гудериан!

Забыв на минуту, что в присутствии высшего командования нельзя проявлять избыток рвения ни перед кем — даже рейхсканцлером, — Гудериан вытянулся и произнес почти те самые слова, которые два часа назад, у зеркала, показались ему фальшивыми:

— Наш Куммерсдорф, герр фюрер, посетил Бисмарк. Никто из последующих канцлеров не был здесь, не интересовался новым вооружением. Только вы, единственный из рейхсканцлеров нынешнего века, удостоили Куммерсдорф подобной чести…

— Бисмарк?! — переспросил Гитлер.

— Он оставил запись о посещении.

Беккер вспыхнул, как от удара хлыста. Видел же Гудериан в его руках книгу почетных посетителей, обязан был догадаться, что он, Беккер, сам вручит ее Гитлеру в удобный момент и скажет о Бисмарке…