— Вот это он и есть, ваш долгожданный?
— Да… — ответила Лия и покраснела.
— В таком случае, — дробно рассмеялся доктор, — горевать нечего! Если у вас больше не будет, хватит и этого одного. Ишь ты, бутуз какой!
Старик ущипнул его за щечку и попрощался с ним за руку, как со взрослым.
— Вот увидите, он вам целую дюжину заменит! — снова рассмеялся он.
После этой встречи Лия долго оберегала сына от «дурного глаза». Пока все шло благополучно.
Но Семе еще не исполнилось и шести, когда соседи по дому на Дворцовой улице, где они жили, и из других домов стали приходить к Лие жаловаться: сын ее колотит их ребят…
— Ну что же я могу сделать? — разводила руками Лия. — Ваши дети старше, пусть сдачи дают…
Мать сказала отцу — надо что-нибудь предпринять. Но Азриэль Черновецкий, приземистый, широкоплечий силач, биндюжник, в ответ разражался громовым хохотом:
— Вот это я понимаю! Вот это по-моему! Молодец! Настоящий, не ледащий!..
Это было у Азриэля высшей похвалой. Уж если он, бывало, скажет про коня, что тот «настоящий, не ледащий», то лишнего целкового за него не пожалеет.
— Один, да стоящий! — хвастал он своим подрастающим сыном.
Но Сема был молодцом не только по части драки. Родители и не заметили, как он научился читать и писать и к семи годам умел расписываться за отца.
Когда мать привела его в школу, мальчик был на полтора года моложе и на полторы головы выше остальных ребят.
А в двенадцать лет он исчез из дому. Вместе с ним скрылись куда-то еще несколько его товарищей по классу, и только через неделю их доставили откуда-то из-под Кременчуга.
Добиться от мальчишек чего-нибудь путного оказалось совершенно невозможно. Только один из них, которого как следует взяли в оборот, сказал, что инициатором затеи был Семен. Принялись за него. После долгих расспросов он наконец назвал то место, куда они направлялись. Лия поняла, что это где-то за тридевять земель, у черта на куличках, — она даже не могла выговорить названия.
Каково же, однако, было ее удивление, когда заведующая школой, седая миловидная женщина, к которой та прибежала в страхе, спокойно заговорила о каких-то книжках Фенимора Купера и Майн Рида…
Безумными глазами Лия смотрела на нее, ничего не понимала, ушам своим не верила.
— Что вы мне рассказываете? — возмутилась Лия. — Какой там еще Майн Рид? Пропади он пропадом! Что вы делаете с моим ребенком! Единственным! Горе мое…
С этих пор она стала следить за каждым шагом сына.
Однако Семен раньше ее забыл о случившемся и до самого окончания школы не обнаруживал страсти к путешествиям.
Кончив школу, он поступил в строительный техникум. Мать пыталась его отговорить, ей по душе была бы какая-нибудь другая специальность. Почему бы ему, например, не стать зубным врачом?
Семен был высоким стройным юношей с густыми вьющимися волосами и карими глазами, сверкавшими из-под почти сросшихся бровей. Он был комсомольцем и первым заводилой в веселой ватаге ребят и девушек, товарищей по школе.
В ответ на уговоры матери Семен сказал:
— Все специальности, мама, хороши. Но в каждую пору бывает так, что одна из них является главной. Сейчас — это специальность строителя.
Мать ничего не ответила. Да и что она могла возразить? Она уже привыкла к тому, что сын ее должен быть всегда одним из первых. Если он говорит, что специальность строителя сейчас самая важная, стало быть, так оно и есть и бесполезно его отговаривать.
Прошло еще несколько лет. Семен окончил техникум с отличием и собирался ехать на крупную стройку недалеко от Запорожья — пройти практику, чтобы потом поступать в институт.
К этому времени стало известно, что правительство отдает трудящимся евреям свободные земли в Приамурской полосе Дальневосточного края, включающие Биробиджанский район.
В те дни многие стали собираться в путь, но Лия была далека от мысли о том, чтобы расстаться с насиженным местом, где родилась и прожила жизнь и имела свое жилье, доставшееся по наследству от родителей. Вполуха слушала она бесконечные разговоры соседей и знакомых о новых местах. Лия считала, что к ней все это не имеет никакого отношения.
Она поняла, что местность эта где-то страшно далеко, еще дальше Сибири, наверное дальше тех краев, куда отправился, будучи школьником, ее сын. Лия и слушать не хотела об отъезде. И особенно тогда, когда узнала, что одним из первых туда собирается Лемех Лемперт.
Этот человек никогда не пользовался симпатией жильцов дома на Дворцовой улице.
Читать дальше