Федор Андрианов - Спроси свою совесть

— А Курочкин?

— Сердце у него, — хмуро пояснил Иван.

— Понятно. Значит, ждать больше некого. Подождите минутку, я только скажу директору, что мы отправляемся.

Он скрылся в дверях школы. Иван протиснулся к Ирине и спросил, кивнув ему вслед головой:

— А он что, с нами пойдёт?

— Да.

— Это ещё зачем?

Ирина пожала плечами.

— Так положено. Он наш классный руководитель, отвечает за нас.

— Всё не доверяют нам, — ворчал Иван. — За маленьких считают. Пасут, как телят неразумных!

Ирина ничего не ответила. Дождавшись Владимира Кирилловича, десятиклассники шумной стайкой отправились на стройку. Идти было недалеко, каких-нибудь четыре или пять кварталов. Там их уже ждали. Во дворе на груде кирпича сидели четверо довольно молодых парней и две девушки. Они поднялись ребятам навстречу.

— Помощники, значит, наши пришли, — сказал один из парней. — Ну что ж, давайте знакомиться. Это вот девушки наши, Вера и Зина, мастерицы на все руки. И раствор замесить, и комнату оштукатурить, и покрасить, и побелить — всё могут. Золото, а не девчата. Сущий клад для будущих мужей. А это, — показал он на парней, — каменщики-специалисты. Владимир и два Николая. Мы их по цвету волос различаем: Коля — светлый и Коля — тёмный.

— А это, — звонко отрекомендовала Зина, — наш бригадир Серафим Серафимович Туманов.

Ира толкнула Лиду Норину:

— Вот тебе и старик, — шепнула она.

Бригадир был от силы года на четыре старше их.

— Ирина… Анатолий… Иван… Сергей… Ольга… — отрекомендовались десятиклассники, пожимая протянутые им по-дружески руки строителей. Когда очередь дошла до Лидки Нориной, она кокетливо спросила бригадира:

— А вы, извините, не старообрядец?

— Вы по имени моему судите? — догадался тот. —

Это у нас семейное, из рода в род. И отец у меня Серафим Серафимович, и дед был Серафим Серафимович, и прадед.

— И вы своего сына тоже Серафимом назовёте? — стрельнула глазками Лида.

— Уже, — спокойно ответил он.

— Что уже? — не поняла Норина.

— У нашего бригадира месяц назад сын родился, — снова вмешалась Зина. — И они его Серафимом назвали.

— Поздравляю, — только и нашлась сказать Лида.

— Пора, пожалуй, приступать к работе, — покосился на неё бригадир. — Давайте распределимся. Сколько вас человек?

— Двадцать восемь.

— Вот и хорошо. Значит, по семь человек на каждого каменщика. Трое на замес, двое на раствор подносить, а двое — кирпич. Предупреждаю: работа нелёгкая.

— «Дайте трудное дело», — тряхнув головой, пропела Ирина.

— «Дайте дело такое, — подхватила Лида и, лукаво прищурившись, продолжала, — чтобы сердце горело и не знало покоя!»

— Не знаю, как сердце, — серьёзно сказал бригадир, — а уж вот ладони с непривычки гореть будут, это уж точно. Вера, раздай-ка им голицы.

Ребята со смехом и шутками разобрали брезентовые голицы и натянули их на руки. Серёжка Абросимов, дурачась, ударил Ивана по спине:

— Если в них ваты набить, хорошие боксёрские перчатки получатся!

Владимир Кириллович распределил учеников по парам. Иван надеялся работать вместе с Ирой, но классный руководитель дал ему в пару Ольгу Лебедеву, худенькую, болезненного вида девушку, а Ирину определил к Серёжке. Бригадир развёл всех по рабочим местам. И тут Ивану не повезло: они должны были подносить раствор Николаю-тёмному, а Ира с Серёжкой работали у самого бригадира.

Каменщики возводили уже второй этаж. Подъёмник не работал, поэтому приходилось кирпичи и раствор подносить на носилках. Вместо ступенек лестницы между этажами были настелены деревянные сходни с поперечными брусками. Сходни эти прогибались и дрожали при каждом шаге. Первые носилки Иван с Ольгой отнесли чуть не бегом, но с каждыми следующими Ольга двигалась всё медленнее и медленнее. Иван поставил её впереди, чтобы легче ей было подниматься по сходням, накладывал раствор на носилки не ровно, а покатой горкой — на свой конец повыше, а на её пониже, и всё равно темп их движения всё замедлялся.

«Хорошо, что не на кирпич нас с ней поставили, — подумал Иван. — Неужели и это Владимир Кириллович предусмотрел?»

Тем, кто носил раствор, было, конечно, полегче, потому что его требовалось гораздо меньше, чем кирпичей, Иван с Ольгой ждали, когда каменщик израсходует весь раствор, а подносчики кирпича успевали за это время сделать ещё один рейс вверх-вниз, да и Николай то и дело покрикивал:

— Кирпич! Кирпич!

В один из таких вынужденных перерывов Иван засмотрелся на работу Николая. Треугольной лопаточкой-мастерком тот зачерпывал раствор. Взмах руки — и раствор уже лежит на стенке ровным слоем. Николай только для порядка разгладит его лопаточкой, а в левой руке уже другой кирпич. Николай притиснет его к предыдущему, подстукнет сверху рукояткой мастерка, двумя движениями снимет с боков излишки раствора, пришлепнет сбоку, и снова — раствор, кирпич, пристукивание мастерком, шаг за шагом, к соседу, Николаю-светлому, а потом в обратном направлении до участка бригадира.