Гумер Баширов - Честь

Секретарь пояснил ему:

— Скоро исполняется десятилетие нашего драматического кружка. Вот нам и нужно к юбилею поставить «Галиябану». Да так, чтобы об этом спектакле заговорил весь район!

Это был тот самый кружок, в котором Хайдар играл когда-то. Времени до юбилея оставалось мало, поэтому новоявленный режиссер взялся за порученное дело весьма круто. Была поставлена на ноги вся деревенская молодежь, репетиции затягивались до ночи. Артисты от усталости валились с ног, к концу репетиций у них начинали заплетаться языки.

Размах у режиссера оказался довольно солидный.

— Костюмы должны быть не хуже, чем в академическом театре, — предупредил он. — Делайте, что хотите, но без настоящих костюмов на глаза мне не показывайтесь!

Ни аханья, ни оханья не помогли. Тогда отчаявшиеся кружковцы разбежались по домам и приступили с мольбами к старушкам:

— Бабушка, милая, золотая!..

Сундуки хоть и со скрипом, но раскрылись, и оттуда явились на свет, источая аромат гвоздики, вышитые бархатные тюбетейки, сияющие канителью калфаки [36] Калфак — маленькая шапочка из бархата, вышитая канителью или жемчугом, прикрепляется к волосам. , сохранившиеся с девичьих лет кашемировые платья в двенадцать оборок, цветастые шали, шелковые платки, вышитые сапожки.

Афиши отпечатали в районной типографии и разослали по всем колхозам. В районной газете кружку посвятили целый подвал. Словом, подготовка к юбилею шла бурно, и все с нетерпением ожидали спектакля.

Но одно печальное происшествие чуть не сорвало юбилея: в самый день спектакля девушка, которая исполняла роль Галиябану, порезала ногу косой и слегла. Что было делать?

Хайдар побежал к секретарю комсомольской организации. Секретарем была молодая учительница, лишь недавно приехавшая сюда. Она подумала немного, затем послала в поле за какой-то Нэфисэ.

— Справиться с этим сможет только она... Больше никто.

Вскоре перед ними предстал тоненький загорелый подросток с черными, будто насурьмленными глазами, в платке, завязанном на затылке. Видимо, она прибежала прямо с поля, полола что-то. Не обращая никакого внимания на Хайдара, она вытирала о фартук позеленевшие от травы руки.

Хайдар удивленно осмотрел ее всю — от дешевых сережек в ушах до голых исцарапанных ног — и возмущенно спросил:

— Вот эта девочка? Без репетиции?..

Секретарь улыбнулась:

— Да, эта девочка!

— Ты в своем уме? С ролью Галиябану справится эта... — Хайдар запнулся и вдруг выпалил: — эта... зеленорукая девчонка?

Секретарь комсомола оказалась очень настойчивой девушкой.

— Не будем, дружок, тратить время зря на споры, — ответила она, не обращая внимания на волнение студента. — Не то без спектакля останемся. Принимайся-ка лучше за дело!

Ругая все на свете, Хайдар повел зеленорукую девицу в клуб. Для него было ясно, что спектакль провалится. А девочка шла как ни в чем не бывало и вертела в руке стебелек.

«Ну ни тени миловидности в лице! — думал режиссер, сердито глядя на девочку, словно во всем была виновата именно она. — Ни души, ни трепета в глазах! Кукла какая-то! Куда ей понять тонкие переживания героини! Ну разве донесет она до зрителя пламенную любовь Галиябану?»

Когда они пришли в клуб, Хайдар, стараясь не смотреть на девочку, резко спросил ее:

— Ну, а ты сама считаешь, что справишься с ролью Галиябану?

Видимо, исполнение главной роли в юбилейном спектакле для «зеленорукой девочки» имело не большее значение, чем прополка пшеницы. Она ответила, даже не задумываясь:

— Что же тут особенного? Ведь играют другие! И как будто ни один из них не меченый...

На дерзости студента Нэфисэ решила ответить тем же. Она нарочно не сказала ему, что уже играла Галиябану.

Хайдару показалось, что из-под длинных ресниц этой дикарки блеснул задорный огонек.

— «Не меченые»! Ты насчет других языком не мели! Как вот сама справишься?..

— Ну, не стану я из-за пустяков голову ломать. Хотите что-нибудь сказать, говорите, не то я пойду. Вон и солнце перевалило к закату.

Смелый язык девочки задел Хайдара, но ему начинали нравиться ее прямота и упрямство. Все же, не меняя сердитого выражения лица, он принялся наставлять будущую Галиябану:

— Смотри же, если провалимся, то только из-за тебя! Будет тебе тогда на орехи!

Он уже давно заметил, что Нэфисэ не очень-то считается с ним. А теперь, когда увидел явную насмешку в ее глазах, решил уколоть невоспитанную девчонку и уже собрался было сказать: «Прежде чем браться за эту роль, поди вымой руки!» — но тут же запнулся и даже рот раскрыл от удивления: «Когда же это она успела?»