Наталья Парыгина - Вдова

— Отберу знамя, не отдам назад, понимаешь, — кричал Кочергину черный, похожий на грача Ахмет Садыков, если встречались в столовой.

— Отбери, отбери, коли сумеешь, — усмехался Кочергин.

Маруська правду говорила, что закрутила голову лучшему землекопу и лучшему баянисту. Обедать садился Михаил напротив раздаточного окна и светлел взглядом, если Маруська одаривала его беглой улыбкой. Не пара он был Маруське: приземист, белобрыс, стрижен ежиком. Не по любви оказывала ему внимание Маруська — для куража.

Алена работала в бригаде Доры Медведевой. Дружная была бригада. В столовую девчата входили шумно, со смехом, с шутками.

— Ну, чего тут, опять пустые щи да жидкая каша? — звонко спрашивала крепкая белозубая Настя Золотова. — Чем в газетах прославлять, лучше бы мяса давали побольше.

— Что-то я про тебя в газетах не читал, — замечал ей кто-нибудь из парней.

— Где тебе читать! — презрительно говорила Настя. — Ты грамоте-то, поди, учился на скотном дворе у бодливой коровы. Туда же: не читал!

— Учись грамоте, — советовала Дора. — Скоро про нас пропечатают. Верно, девки?

И смеялась. На правой щеке у нее, когда смеялась, появлялась продолговатая ямочка. У Доры были разные глаза: один светло-карий, а другой зеленый, и зеленый, казалось, всегда глядел веселее карего.

Рядом с высокой грудастой Дорой Ольга Кольцова выглядела хлипкой: тоненькая, с маленькими руками, с прозрачным худощавым личиком. Да еще стрижена коротко, под мальчишку. Из одного кармана серого халата у нее торчали рабочие рукавицы, из другого — книжка. Стоя в очереди за обедом, она успевала прочесть страницу-другую. «Небось, девятилетку кончила, — думала о ней Даша. — И на что такие на стройку лезут?»

Но однажды выяснилось, что Ольга ненамного грамотней других. Случилось это в обед. Комсомольский секретарь Наум Нечаев, перекрывая громким своим голосом скрежет ложек о дно металлических тарелок, читал газету. О забастовках в Италии. О безработице в Америке. О Магнитке... Бригада Доры Медведевой уже управилась с обедом, девчата, сбившись кучкой у дверей, задержались послушать новости.

Окончив чтение, Наум свернул газету, окинул строителей бойким взглядом.

— Вопросы есть?

Дора Медведева слегка подтолкнула Ольгу в спину.

— Скажи, не бойся.

Ольга вышла на шаг вперед, отделившись от своих.

— У меня вопрос. На инженера скоро можно выучиться?

Строители грохнули дружным хохотом, глядя на Ольгу. В своем сером пропыленном халате с книжкой и рукавицами в карманах, в красной косыночке и босиком — летом на стройке многие ходили босиком — потешной показалась им Ольга Кольцова в роли будущего инженера.

— Над чем хохочете? — крикнула Дора. — Вопрос самый основательный. У страны в инженерах нужда.

Хохот понемногу пошел на убыль.

— Я в домработницах у инженера жила, — потупившись, пояснила Ольга. — Видала, как он чертежи чертил. Занятно мне...

Наум Нечаев стоял прямо, обеими руками держал свернутую в трубочку газету и, слушая Ольгу, сдержанно улыбался. Он был едва ли не выше всех на стройке, ходил в армейской гимнастерке — недавно демобилизовался с действительной службы, волосы еще не успели как следует отрасти.

— У тебя сколько классов?

— Пять, — сказала Ольга, не подымая головы.

— Значит, треть пути до инженера прошагала, — серьезно, ободряюще проговорил Наум. — Ты заходи в комитет комсомола, поговорим. Я сам тоже мечтаю стать инженером.

— Приду, — кивнула Ольга.

— Состаришься за науками — замуж не возьмут, — со смешком сказала рябая Марфа.

— Лучше на рябой жениться, чем на ученой, — подмигнул ей скуластый узкоглазый парень.

— Пошли, девки! — скомандовала Дора и первой шагнула за дверь.

Даше вдруг захотелось пойти с ними под жаркое солнце, сгружать кирпичи и рыть траншеи. Она сама удивилась своему желанию: ее работа была легче и выгодней.

— Это тебе счастье через меня подвезло, — не раз говорила Маруська.

— Спасибо, — отзывалась Даша.

К месту и не к месту напоминала ей Маруська о своей услуге. Уж неизвестно, сколько спасиб сказала ей Даша. Ну да что их считать? Мать, бывало, учила: «Кто склонится, тот не сломится».

...Зима забрала круто. В столовой все углы затянуло снежными наростами. Иней на балках таял, капли падали на одежду строителей и в тарелки. Плита не успевала остыть за короткие ночные часы. Строители работали в две смены, до самой полночи, а случалось — ночью устраивали штурмы, и начальник стройки приказывал для участников штурма не в срок готовить хороший обед.