Владимир Архипенко - Ищите связь...

Недведкин в Петербурге рассказывал, какова обстановка на кораблях. Все кипит, в любой момент взрыв может быть. Но как не вовремя был бы этот взрыв! Завтра он передаст приказ Ярускину, а тот остальным товарищам. Нужно остановить матросов во что бы то ни стало. Сейчас важно, чтобы каждый понял: время для решающих боев еще впереди. И готовиться к ним надо серьезно, и выступать надо сообща. Иначе сомнут, потопят в крови…

Вновь вспомнились ему кронштадтские бои девятьсот шестого года — артиллерия и пулеметы против матросских винтовок, расстрелы в казематах, на улицах и во дворах, издевательства озверевших карателей над пленными, жалкая комедия царского суда и опять расстрелы — теперь уже по «законному» приговору. Тот, кто, подобно ему, прошел сквозь этот ад и остался в живых, тот навсегда понял гибельность разрозненных выступлений.

Дорого обходится народу жизненная школа. И никак нельзя, чтобы обескровливала его царская сволочь!

Когда Зимин вышел к порту, он увидел стоящие на рейде, глубоко осевшие в воде громады линейных кораблей. Ветер с моря донес перезвон корабельных склянок. Там, за стальной броней, как в плавучей тюрьме, — его товарищи. Отчаяние и горечь постоянных унижений переполнили чашу их терпения. Как хорошо понимал он их, сам испытавший на своей шкуре тяготы царской службы, сам поднимавший оружие на царских палачей. Он понимал их, но знал твердо: сейчас надо матросов остановить. И он, Михаил Зимин — бывший матрос и питерский пролетарий, сделает все, чтобы приказ партийного комитета был выполнен. Самое главное: он должен успеть.

Началась смена вахты, когда Сергей Краухов, быстро оглянувшись по сторонам, нырнул в люк и скользнул по трапу. Пошарил рукой за выступом воздухопровода, где лежало оружие для его группы. Там был один пистолет, завернутый в промасленную ветошь, — тот самый, что предназначался для покушения на царя. Все остальное годилось только для рукопашной — два небольших ломика, топор, железная скоба и заостренный напильник на деревянной рукоятке. Сергей отвернул рубаху, вынул из-за пояса охотничий нож, купленный накануне в Гунгербурге, и присоединил его к своему «арсеналу». Сегодня ночью все это понадобится.

Вверху у люка послышались чьи-то шаги, и Сергей отпрянул, переждал шаги, а потом взлетел по трапу и бегом к носовой башне, здесь его и догнал Королев. Глянув на встревоженное, побледневшее лицо Королева, Сергей понял: случилось что-то важное. Но сразу мысленно ругнулся, чтобы взять себя в руки. Еще в детстве, во время уличных драк он успел узнать, какой заразительной бывает паника, охватившая вдруг товарища, и как опасно ей поддаться. Ничего не говоря, он выразительно махнул рукой Королеву, показывая, куда идти, и быстро двинулся по переходу. Не доходя до люка, круто остановился у переборки, схватил Королева за ворот форменной рубахи, притянул к себе.

— Ну? Что там такое? Да не психуй, не будь бабой — лица на тебе нет.

Королев наклонился к уху Сергея и торопливо выдохнул:

— Все пропало, Серега, продали нас!

Давясь словами, он рассказал: только что по приказу старшего офицера винтовки убраны из пирамид, а револьверы — из минной каюты, у заведующих арсеналами отобраны ключи.

Сообщение это не вызывало сомнений: пронюхали, сволочи, о подготовке восстания… Надо было немедленно разыскать Ярускина, условиться, что теперь делать. Но прежде всего надо было успокоить не в меру разволновавшегося товарища. Любой офицер, увидев его, заподозрит, что произошло что-то неладное. Как успокаивают в таких случаях, Сергей знал и поэтому прибег к испытанному способу — беспощадно обругал Королева размазней, тряпкой, слюнтяем.

— И нечего тебе нюни распускать, — сказал он зло. — Если им все было известно, то давно бы товарищей наших похватали. Да и мне бы ареста не избежать. Так что рано плакаться стал! Если не возьмешь себя в руки, вон из группы!

Краухов не ожидал даже, что его слова так подействуют на товарища. Тот довольно быстро успокоился, но хмурость осталась. Посоветовав ему заняться без промедления служебным делом (то бишь драить медяшку) и никому из матросов больше ничего не говорить, Сергей отнес моток провода Малыхину, менявшему сгоревшую проводку в бортовом каземате. Он хотел было отлучиться на десяток минут, поискать Ярускина, но в это время подошел штурманский электрик, приказал ему срочно отправиться в носовую башню — там обнаружилась неисправность с освещением приборов.