Исай Давыдов - Девушка моего друга

Ширков молчит и только время от времени важно кивает. Надя снова смотрит на меня, и я вижу, что взгляду нее очень уж сочувствующий. Толи ей жалко меня, потому что я сломал ногу, то ли просто она знает такое, чего я не знаю.

От всего этого мне становится как-то не по себе, и я, честно говоря, уже не рад, что они пришли.

Мы неловко молчим. С улицы доносятся уходящие раскаты грома. Дождь кончился. Сквозь тучи снова прорывается солнце.

В это время в коридоре щелкает замок. Я понимаю, что пришла с работы тетя Катя, и очень рад этому.

Все какая-то разрядка.

Тетя Катя входит в комнату, я знакомлю ее с гостями, и сразу же вслед за этим она извиняется, убегает на кухню и гремит там чайником.

Ширков долго и тяжело глядит ей вслед, на дверь, — явно что-то соображая, потом медленно поднимается и скрипуче произносит:

— Ну, мы пойдем. Пора.

— Да куда вы спешите? — говорю я. — Сидите. Чаю сейчас попьем…

— В другой раз, — твердо говорит Ширков. — Сейчас нам некогда.

И он протягивает мне руку.

Мне остается только попрощаться. Они выходят из комнаты. Я слышу, как в коридоре их еще пытается убедить в чем-то тетя Катя. Скрипучий голос Ширкова произносит нечто неразборчивое, и вслед за этим хлопает выходная дверь.

— Как не с добром приходили, — говорит тетя Катя, входя в комнату. — Не люблю я, когда гость откушать боится.

На другой день после работы ко мне буквально влетает Володька Красулин. Глаза у него вытаращены, на лбу и на конопатом носу блестят крупные капли пота.

Он забывает поздороваться и сразу выпаливает:

— Генка! Надо действовать!

— Как? Зачем?

— Сейчас расскажу! — Володька бухается на стул и ловит ртом воздух. — Фу! Знаешь, как мчался?

Я наливаю ему стакан воды. Он залпом выпивает его и начинает вытирать носовым платком пот. Затем, наконец, произносит:

— Тебе не хотят давать комнату!

— Почему?

Я говорю это резко и сразу же вспоминаю вчерашний визит Ширкова. Неужели я был прав?

— Никто ничего толком не знает, — говорит Володька.

— Принес эту новость после обеда Кельба. Его жена печатала списки. Ты из них вычеркнут.

Жена Кельбы работает машинисткой в конторе стройки. Значит, новый дом уже делят! Почему же меня вычеркнули?

Я снова задаю этот вопрос Володьке. И он снова отвечает:

— Я ж тебе сказал, что никто толком ничего не знает.

Мишкина жена вроде поинтересовалась в постройкоме, почему тебя вычеркнули, а ей сказали, что неизвестно: будешь ты теперь работать на стройке или нет.

Надо, мол, вначале обеспечивать твердые кадры, а с тобой выяснится потом.

— Кто это ей сказал?

— А черт его знает, кто! Во всяком случае, не Ширков.

Она его не видала.

— Чепуха какая-то! — говорю я. — Не верится!

— Вот и мы то же самое сказали! Ксеня расшумелся.

Я, говорит, схожу в постройком, я им покажу! Он специально и ушел пораньше. Чтобы Ширкова застать. Наверно, оттуда к тебе придет.

Я облегченно вздыхаю. Раз за это дело взялся Ксеня, значит, все будет в порядке. Он пробьет, что угодно.

Мы долго сидим с Володькой, играем в шахматы, пьем чай, болтаем и ждем Ксеню. А его все нет.

Приходит Валюшка. Володька сразу глядит на часы, прощается и уходит. И тетя Катя уходит в магазин. Я целую Валюшку и все прислушиваюсь: не раздастся ли в коридоре звонок. Но звонка все нет.

— Ты ждешь кого-то? — спрашивает Валюшка.

— Да нет! — Я бодро улыбаюсь. — Просто боюсь, чтобы тетя Катя не застала нас врасплох.

— Я услышу! — Валюшка гладит мои волосы.

Я не говорю ей ничего о комнате. Мне не хочется расстраивать Валюшку. Она сегодня такая радостная…

Я жду, что вот-вот раздастся звонок, придет Ксеня и скажет, что все в полном порядке. Тогда можно будет и рассказать.

Но Ксеня в этот вечер так и не приходит.

На другой день Володька снова прибегает ко мне после работы и рассказывает, что Ксене в постройкоме обещали все уладить, и волноваться мне не о чем. Ксеня, мол, так и сказал: волноваться Генке не о чем.

— Чего ж он сам-то не пришел? — спрашиваю я.

— А он разве у тебя не был? — Володька удивленно таращит на меня свои голубые глазищи.

— Не был.

— Странно! Я думал, был. Ну, может, не успел. Ничего! — Володька ободряюще хлопает меня по плечу. — Сегодня зайдет. Может, с девочкой там свидание было назначено… Не у тебя же одного…

Я соглашаюсь: конечно, если было назначено свидание…

О чем тут говорить?

Я снова жду Ксеню весь вечер, и снова он не приходит.

Почему он не приходит?..