Пётр Губанов - Пробуждение

— Рад приветствовать вас, господин мичман, у берегов земли Командора.

Этот условный пароль предназначался мичману Эразмусу. Мистер Гренвилл произнес условную фразу по-русски и замолчал, ожидая услышать слова отзыва. «Какие огромные расстояния нас разделяли, а мы с вами встретились» — такой ответ должен был прозвучать в ответ.

— Нас скорее огорчило, чем обрадовало появление вашей шхуны в наших территориальных водах, — ответил на его приветствие Дудников.

Мистер Гренвилл догадался, что перед ним совсем не тот русский мичман, которого он ждет, и разговор с ним следует вести совсем в ином тоне.

— Программой нашей экспедиции предусмотрен также поход в район Командорских островов, — со значением проговорил Гренвилл.

— Но существует морское Международное право, мистер Гренвилл, — нашелся Дудников. — Вы и капитан Голдвин нарушили это право. Я настоятельно требую, чтобы ваша шхуна подошла к борту военного транспорта «Магнит».

— Наше научное судно носит название «Адмирал Коллингвуд», — невозмутимо продолжал мистер Гренвилл. — У нас жесткая научная программа. С какой стати мы должны нарушать график исследовательских работ в океане?

— Ваши возражения неуместны, мистер Гренвилл! — решительно произнес Дудников. — Запускайте машины и следуйте к «Магниту»!

— Но у нас неисправны главные машины, — привел свой довод капитан. — В настоящее время шхуна не может сняться с якоря.

— Погостите на «Адмирале Коллингвуде», господин мичман, — подхватил мистер Гренвилл. — А как только машины будут исправны, мы подойдем к борту военного транспорта.

Такой оборот событий отчасти устраивал Дудникова. Но как долго будут ремонтировать машину? А шестеро гребцов в шлюпке? Они связаны корабельным расписанием, вахтами, дежурствами! Они не могут ждать долго. Самое большее, два-три часа мог Дудников позволить находиться шлюпке с «Магнита» возле борта шхуны.

Мистер Гренвилл собирался оттягивать время до тех пор, пока радист не принесет долгожданную радиограмму: «Советская власть в русском Приморье низложена». И тогда военный транспорт «Магнит» может убираться отсюда ко всем чертям. «Адмирал Коллингвуд» станет полновластным хозяином на Командорах.

Конечно, промысловики торгового дома «Гутчинсон Коаль и К°» за двадцатилетний срок аренды Командоров успели здесь добыть сотни тысяч превосходных шкурок. Да и «Русское товарищество котиковых промыслов» тоже зря времени не теряло. Но мистера Гренвилла это не очень смущало. Ведь если поставить разведение котиков на строго научную основу и начать решительную борьбу с браконьерами, то через десяток лет прибрежные воды Командорских островов станут кишеть от пушных зверей. Торгово-промышленная компания «Гренвилл и Колдуэлл» может стать главным поставщиком пушнины на мировом рынке.

Долгое отсутствие Дудникова и матросов встревожило Яхонтова. Он уже сожалел, что отпустил с корабля шлюпку: лучше и надежнее сняться бы с якоря и подойти к неподвижно стоявшей шхуне.

Четыре раза часовая стрелка обошла циферблат с тех пор, как отвалила шестерка от борта «Магнита», а по-прежнему оттуда никаких вестей не поступало. Гребцы, которым, вероятно, надоело находиться в шлюпке, поднялись на палубу неизвестного судна и исчезли в нижних помещениях.

«Что там сейчас происходит? — недоумевал Яхонтов. — Идут переговоры? Но какие переговоры может вести Дудников с капитаном судна-нарушителя? Ведь он получил совершенно ясные инструкции: потребовать подойти к нашему борту — и делу конец! Не задержали ли насильно военморов?»

Неясность обстановки удручала командира «Магнита».

«Если еще полчаса не будет никаких изменений, прикажу запустить машины, а боцману — поднять якорь, — решил Яхонтов. — И подойдем к шхуне. А то чертовщина какая-то происходит вот уже второй день. Вчера какую-то непонятную игру затеял капитан шхуны, сегодня встал посреди бухты, как кнехт чугунный».

Медленно тянулось время.

Яхонтову хотелось поделиться своими сомнениями с председателем судового комитета, но тот спустился в машинное отделение и задержался там.

В лучах солнца вода бухты отливала ровным оловянным блеском. Неизвестная шхуна недвижимо стояла на якоре, и никакого заметного движения не было на ее верхней палубе. Тревога не покидала командира. Казалось, она была во всем — во влажном и тяжелом воздухе, в вязкой и тягучей тишине, которая устоялась на корабле.