Пётр Губанов - Пробуждение

— Этого я не могу сказать. Не знаю.

Пленный сконфуженно потупился. Ему так хотелось, чтобы полюбовно встретились этот хмурый и строгий на вид красный командир и брат-генерал Вишневский.

Строд же думал иное. Он достал из полевой сумки блокнот, вырвал из него чистый лист и торопливо написал карандашом:

«Генерал! Вы бросали вызов всей Советской Сибири и России. Вас позвали сюда купцы-спекулянты и предатель — эсер Куликовский. Сложить оружие наш отряд отказывается, и предлагается вам сдаться на милость Советской власти, судьба которой не может решаться здесь. Строд».

— Отнесешь своему брату-генералу, — сказал он пленному, отпуская его на свободу.

Строд повел сводный отряд дальше, прорубаясь сквозь труднопроходимую тайгу.

Морозным февральским утром дозорные Строда ступили на просторную поляну с четырьмя тунгусскими ярангами. Бойцы так устали в таежном походе, что многие валились с ног. В отряде несколько бойцов обморозили конечности. Строд принял решение сделать привал, чтобы дать продолжительный отдых усталым бойцам и оленям.

— Что это за место? — спросил командир отряда у старого тунгуса. По всему было видно, что он старейшина рода, и все дела по размещению обмороженных и смертельно усталых бойцов Строд решил вести с ним.

— Эту поляну издревле тунгусы прозывают Сасык-Сысы, — отвечал старый тунгус, вытирая рукавом кухлянки обильно слезившиеся глаза.

— Что это означает по-русски?

— Лисья Поляна, — невозмутимо пояснил старейшина рода.

— Красивое название, — задумчиво протянул Строд.

«Что принесет нам утро? Сможет ли отряд продолжить движение в том же темпе?»

Всех обмороженных и выбившихся из сил бойцов Строд разместил в тунгусских ярангах. Остальные по его команде принялись рубить лапник и строить шалаши, чтобы укрыться от ветра. От лютого мороза спасались возле костров, которые Строд разрешил запалить, по одному около каждого шалаша.

Утро наступило ясное, чистое, морозное. В посветлевшем небе играли три солнца: одно настоящее и два ложных. Слабо потрескивали на морозе высоченные пихты. Они с трех сторон обступили Лисью Поляну. Деревья стояли плотной стеной, закрывая подступы к тунгусским ярангам. И лишь с четвертой, южной: стороны подходы к Лисьей Поляне оставались свободными. Лес там вырублен, но посреди можжевеловых кустов еще торчали кое-где обомшелые и иструхлявевшиеся пни.

Генерал Вишневский со своими дружинниками подступил к Лисьей Поляне в полдень, когда бойцы сводного отряда только приступили к еде.

— Отряд, занимай оборону! — скомандовал Строд.

Бойцы укрывались за валунами, поленницами дров и вели нестройный огонь из винтовок по дружинникам, которые с криками «Ура!» выбегали из леса на поляну.

Первую атаку отряд отразил легко и без потерь.

Вторая атака была более организованной и упорной. Дружинники преодолели край поляны и, укрываясь за стожками сена, стремительно приближались к залегшим в обороне красным бойцам.

— Пулеметы, огонь! — скомандовал Строд, подпустив белогвардейские цепи на близкое расстояние. И вот видны уже перекошенные от крика рты, глаза, полные лютой ярости, и красные, поблескивающие от пота лица врагов. Но вот уже падают белые дружинники на бегу и устилают своими телами Лисью Поляну. Отдельные из них полегли совсем близко от тунгусских яранг.

Генерал Вишневский потерял в двух атаках многих своих ветеранов, с которыми вместе выступил из Харбина. Он никак не ожидал, что измученные тяжким походом, голодные красноармейцы окажут такое упорное сопротивление. Генерал полагал, что, опытные в бою, хладнокровные и отважные, его офицеры легко прорвут оборону красных, и путь на Якутск будет открыт. Но две бесплодные атаки показали совсем иное. Вишневский понял, что ударом в лоб красных не опрокинуть. А без Лисьей Поляны не видать дружинникам Якутска как своих ушей.

Оставалось только ждать, когда прибудет из Аяна помощь да подоспеет из Охотска генерал Ракитин.

А чтобы не охладел боевой пыл у дружинников, Вишневский ежедневно устраивал вылазки. В промежутках между стычками он приказывал обстреливать позиции красных из винтовок и пулеметов.

Раненых красных бойцов сразу же относили в яранги, и отрядный фельдшер оказывал им медицинскую помощь. В помещении все время пылал в очаге огонь. Двое санитаров кипятили воду. Фельдшер делал несложные операции и перевязывал раны.

Строд решил любой ценой задержать на этой поляне белых и не пропустить их в Якутск. Генералу Вишневскому ничего другого не оставалось, как продолжать осаду Лисьей Поляны.