Исаак Гольдберг - День разгорается

— Друзьями... — угрюмо пробормотал Павел и отвернулся.

— Мы подумаем, Павел, может быть, для вас лучше будет, если вы перейдете на работу в технику. Там вы сможете и собой заняться... Ну, вот все!

Возвращаясь домой, Павел уже не чувствовал себя молодым и бодрым. Обида уколола его и томила. И улицы кругом были чужие и враждебные.

Семинарист Самсонов был страшно занят. По всем учебным заведениям шла горячая работа: вырабатывали резкие требования начальству. Гимназисты составили резолюцию, в которой было пятьдесят пунктов. В женской гимназии эти пункты были целиком приняты. А семинаристы потребовали, чтобы для них резолюция была составлена совсем по-иному. Самсонов корпел над составлением семинарской резолюции и все время носился по разным комитетам и комиссиям.

Ректор семинарии архимандрит Евфимий, обеспокоенный кощунственными действиями вверенных ему будущих пастырей, пытался вызывать к себе на душеспасительные беседы особенно упорствующих и шумливых семинаристов. Самсонова он оторвал от его горячего занятия и принял с суровой ласковостью всепонимающего отца.

— Сын мой, — сказал он почтительно стоявшему пред ним юноше, — все мы в заблуждениях и в суете пребываем, а господь бог наш — он только один знает, насколь души наши этим омрачаются... О чем вы шумите и безобразничаете?

Самсонов встрепенулся и хотел изложить пространно и основательно ректору сущность требований семинаристов, но архимандрит вдруг сбился с тона и, сурово сдвинув брови, прикрикнул:

— Молчи, негодный! Как ты смеешь начальнику своему и попечителю дерзить?! Распустились! Страх божий забыли, уважением к старшим и почитанием начальства пренебрегли!.. Я вас! Я вас, бунтовщиков!..

— Ваше преподобие! — перебил Самсонов ректора, побагровев от собственной смелости. — Вы не кричите, ваше преподобие! Нынче не то, что было... да и я не маленький! У нас требования выработаны...

Архимандрит привстал с кресла, замахнулся на Самсонова посохом и, путаясь в длинной мантии, пошел, разгневанный и безмолвный от негодования, прямо на семинариста. Самсонов отскочил в сторону. Келейник подхватил ректора под руки и осторожно подвел к ближайшему дивану.

— Прочь!.. прочь! — изнемогая, прохрипел ректор. И когда Самсонов, быстро побежавший к выходу, был уже возле двери, архимандрит с вернувшейся к нему силой крикнул:

— В карцер! На хлеб и на воду!.. Шесть дней!..

По семинарии быстро разнеслись слухи о бурной сцене, происшедшей между ректором и Самсоновым. К Самсонову подходили товарищи и жадно расспрашивали его о подробностях. Занятия и так шли беспорядочно, но в этот день они совсем нарушились. Семинаристы бродили по общежитиям, шумно разговаривали и посмеивались над ректором, который еще смеет грозить старшеклассникам карцером в такое время!

А через полчаса после беседы в ректорском кабинете к Самсонову пришел сторож Анисим и деловито заявил:

— Ну-кася, господин семинарист, пожалуйте в карцер.

— Куда? — насмешливо переспросил Самсонов.

— Известно, в карцер, — охотно пояснил сторож, оглядываясь на подошедших семинаристов. — Высшее начальство приказало, и разговаривать нечего!

Семинаристы расхохотались. Самсонов положил руку на плечо Анисима и дружелюбно посоветовал:

— Ступал бы ты, Анисим, на кухню, там повар рыбную селяночку отменную для себя готовит. Не угостил бы он тебя!

— Ступай, ступай, Анисим! — подхватили семинаристы.

Сторож усмехнулся и равнодушно согласился:

— Не мое, конечно, дело. А только приказано. И кабы тут вас не экае войско, сгреб бы я господина семинариста и сидел бы он в темной!

Проводив сторожа шутками и смехом, семинаристы опомнились и стали обсуждать эту историю.

— Товарищи! — вырвался веселый возглас. — А ведь этого дела так оставлять не следует!

— А ты думаешь, отец ректор оставит его?

— Дело не в отце ректоре, ребята! Это что же такое? Грозить карцером? Заводить старые порядки?! Не-ет, шалишь!..

— Надо протестовать? Где наша резолюция? Предъявить!

— Протестовать!..

— Самсонов, где твой проект, гони его сюда!

— Товарищи! — воодушевился Самсонов. — Мы сейчас засядем за окончательную отделку требований, а вечером устроим собрание!

Семинаристы согласились. Но привести план в исполнение им не удалось. Вернулся Анисим в сопровождении уборщика и дворника. Сзади них выглядывал смущенно и виновато помощник инспектора. Мужики направились прямо к Самсонову, а помощник инспектора, набравшись храбрости, тонким голосом закричал: