Борис Изюмский - Путь к себе. Отчим.

Что это: желание, чтобы они стали лучше нас? Или неприязнь к своим собственным прегрешениям?»

…Поезд тихо пошел… Проплыли огни вокзала.

«Вон наш дом. Что делает сейчас Сережа? Небось, переживает ссору. И Рае неприятно. Когда ушла соседка, а сын закрылся в своей комнате, она сказала с горечью: „Ведь ты советовал мне быть сдержаннее, и вдруг…“»

Виталий Андреевич с нежностью подумал о Раисе: «Просто невозможно представить жизнь без нее. Когда назревал разрыв с Валей, я придумывал себе командировки… Теперь уезжаю на неделю, а на второй день хочется возвратиться… А с парнем мы сладим. Сладим!

Полюбил я его, потому и воспринимаю все остро. Однако, может быть, пережимаю?

В чем же главное противоречие Сережиного характера? Бурное отстаивание самостоятельности, которой, в сущности, еще нет?»

Когда он узнал, что Сережа затеял драку в классе, то сам потребовал:

— Проучите его, дайте выговор, в конце концов, исключите на неделю… Ненаказанная грубость порождает хулиганство…

Федор Федорович вдруг вступился за Сережу:

— Он не хуже других… Редкий случай, когда отец требует наказания большего, чем дает школа.

В этой фразе Кирсанову померещился укор, мол, «не твой собственный сын».

Но это неправда.

Каждый день приносит ребусы. Недавно он достал Сергею книгу по литературе, ездил за ней к черту на кулички… Правда, не устоял перед соблазном сказать:

— Если бы я был таким деспотом, как тебе кажется, разве тратил бы часы…

Говорить такое не следовало. Мальчишка не преминул уличить его в просчете:

— Так ты это сделал специально, чтобы показать мне, какой заботливый?

С ним все время держи ухо востро, и от этого тоже устаешь.

Но чуткость душевная в нем все же есть. Подпустив шпильку, он, видно, пожалел о ней. Подошел к Виталию Андреевичу, сидящему на скамейке возле телефона, положил руку на его плечо, сказал мягко:

— У тебя все больше седых волос.

Виталий Андреевич усмехнулся:

— Они появляются не без твоего участия.

— Дай-ка я парочку выдерну.

— Оригинальный способ облысения: за день ты будешь прибавлять мне седых волос, а к вечеру выдергивать их.

Сережа рассмеялся:

— Неужели я приношу тебе только неприятности? — И строго добавил: — Ты опять много куришь!

Сережа недавно накурился до тошноты и поклялся себе, что никогда больше не будет заниматься этим «грязным делом». Виталия же Андреевича решил перевоспитывать. У него появилось еще более ясно выраженное стремление перевоспитывать родителей.

— Зачем ты отравляешь себя этой гадостью? — спросил он строго.

— Фронтовая привычка.

— Неужели у тебя не хватает силы воли?..

— Дело не в этом…

— А дурной пример мне?

— Гм… Гм… Будем рассматривать, как человеческую слабость, — неуверенно ответил Виталий Андреевич. — Особенно вредно курить в раннем возрасте, когда организм не окреп…

— Ну, ты ищешь оправдания.

— Ладно. Бросить не брошу, но подсокращусь…

Ему вспомнилось, как он в гневе крикнул Сереже: «Проживу без твоего уважения».

Виталий Андреевич нахмурился: «Как у меня повернулся язык?! Так можно действительно потерять все…»

В школьном коридоре Венька Жмахов, войдя в роль мима, представлял в кругу ребят подъем штанги тяжеловесом. Он размялся, прицелился; расставив ноги, нагнулся; покраснел от натуги, мышцы его задрожали. Он выбросил вверх воображаемую штангу, едва удерживаясь на ногах и покачиваясь. Потом сбросил ее, но попал себе на ногу, ухватился руками за носок ботинка, стал уморительно прыгать на одной ноге.

Зрители в полном восторге:

— Во дает!

— Все точно!

Сережка, глядя на Веньку, тоже улыбался: «Прямо артист».

К Сереже подошла Варя — новый комсорг класса. Отозвав в сторону, тихо спросила:

— Ты все же намерен вступать в комсомол?

— Намерен.

— Почему тянешь?

Сережа замялся:

— Готовлюсь.

Действительно, со вступлением в комсомол никак не ладилось.

Еще год назад сообщил своим родителям, что берет анкету, даже заполнил ее. А потом произошли драка с Гундом, злосчастный побег из дому.

Снова собрался подать заявление, так эта нелепая, постыдная история с Коваленко.

Отец и мать считали, что Сережа не готов еще к такому серьезному шагу, говорили ему об этом.

Мама совсем недавно удивлялась:

— У тебя же проскальзывают двойки по русскому языку!

Он энергично возражал:

— Это исправимое дело… Рем Никанорович утверждает: «Важны душевные качества».