Юрий Васильев - «Карьера» Русанова. Суть дела

— Все может быть. Сейчас о другом. В объединении я ознакомился с письмом, которое вы написали в министерство. Вы его помните?

— До последней запятой.

— Там есть ошибки. Некоторая даже неграмотность. В целом же не лишено смысла. С вашего разрешения я хотел бы его подредактировать. Не возражаете?

— А смысл?

— Поживем — увидим. Но мы не будем дожидаться. Предлагаю вам создать постоянно действующую конструкторскую группу, включив в нее столько специалистов, сколько найдете нужным. Мы вам даем фонд зарплаты, вы нам — продукцию. Хозрасчет.

— Вы это серьезно?

— Совершенно серьезно.

— У вас есть семья?

— Да, конечно… А что?

— Меня дочь упрекает, что я не силен в литературе. Но кое-что я все-таки помню. Такие, например, стихи: «А современник Галилея был Галилея не глупее, он знал, что вертится Земля, но у него была семья».

— Хорошие стихи, — согласился Балакирев. — Но вы их забудьте, Пусть ваша дочь будет до конца права… Вы беретесь создать группу?

— Берусь.

— Кандидаты уже есть?

— Крутой вы человек, однако. Сразу не отвечу… Да, вот что. Одна кандидатура у меня есть твердая. Я хотел бы взять Басова, если он согласится.

— Я знаю только одного Басова — академика, лауреата Нобелевской премии, который вместе с Прохоровым изобрел лазер.

— Я так высоко не замахиваюсь. Кроме академика есть еще уникальный токарь Басов, я бы ему тоже Нобелевскую дал… Но у него есть слабость: он любит зарабатывать деньги честным путем и не любит, когда его в этом упрекают.

— Действительно, оригинал… Давайте попробуем обернуть эту слабость силой. Если все, по его примеру, захотят зарабатывать и к тому же еще хорошо работать, то нам простят. Может быть даже, за это нас похвалят. Берите своего токаря. Ну и, наверное, Черепанова? Вы ведь уже и так — коллектив.

— Черепанова я не возьму, — сказал Гусев.

Сказал — и сам удивился. «Почему не возьму? Сергей — это двигатель, компьютер, генератор активности. Катализатор, наконец… А мне не надо. Мне почему-то хочется быть с ним осторожным…

Вот Липягина я бы взял, — ни с того ни с сего пришла мысль. — Мне нужны не столько специалисты, сколько надежные люди, чтобы я мог положиться. Чтобы вытащили меня, когда я с обрыва упаду, а не прикидывали сперва варианты, впишусь ли я в заданную программу… Черепанов его самозванцем обозвал. Прости меня, Сергей, но веревку над пропастью я бы все-таки Липягину доверил держать, не тебе. Не знаю, почему. Несовременный я человек…»

— Черепанова я не возьму, — повторил Гусев. — Он на своем месте… Кроме того, ему директором завода надо быть, — сказал он по инерции и спохватился: совсем ему Сергей голову задурил, вот ведь умеет убедить…

— Разделяю ваше мнение, — серьезно согласился Балакирев. — Он был бы хорошим организатором. Но, к сожалению, вакансия пока занята. Карпов уходит на пенсию, директором намечено утвердить меня. Так что вы уж перед Черепановым извинитесь от моего имени. — Тут он впервые за всю беседу улыбнулся. — Помнится, вы приглашали в гости. Не передумали?

— Да как сказать, — тоже улыбнулся Гусев. — Я главного инженера приглашал, а не директора. Вдруг — не так поймут?

— А вы меня на субботу пригласите, пока я еще не директор. Заодно утвердим группу. Ну так как? Записывать мне в календарь или не записывать?

— Пишите, — сказал Гусев. — Ради такого случая…

Оля сидела в кресле, укрывшись пледом, ноги под себя, в руках книга. Вылитая мать!

— Какие новости за минувший день? — спросил Гусев. — Наташа не приходила? Ну что ж, придется привыкать… Ты замерзла?

— Просто мне так уютней… Скажи, папа, ты тогда просил Наташу к нам приехать?

— Да нет, я не просил. Она сама решила… Чего ты вдруг вспомнила?

— Вспомнила… Сегодня девять дней, как умер Иван Алексеевич. Чижик сказал, что по обычаю надо помянуть. Мы пошли к нему домой, у Валентина ключ остался. Затопили печку, он так любил. Чайник поставили. Чижик начал собирать инструменты. Понимаешь, дом ничейный, у Ивана Алексеевича никого не осталось. Все опишут. Валька решил инструменты забрать, пригодятся в Доме пионеров. А я подумала, что могут быть бумаги, которые другим читать не обязательно. У меня были основания… Я нашла целую связку неотправленных писем и вот это… — Она протянула отцу фотографию… — Потом прочтешь письма. Я подумала, что тебе нужно прочесть. Тебе — можно.

На фотографии были Наташа и Липягин.

— Невероятно! — сказал Гусев и снова стал разглядывать снимок. Наташа в белом платье, Липягин в ковбойке, оба на десять лет моложе, держатся за руки. — Невероятно!.. Ты знала? — он посмотрел на дочь. — Когда ты узнала?