Феоктист Березовский - Бабьи тропы

Бабьи голоса опять прервали его:

— А про Москву забыли?

— Всех выбирать!

— Всех!

Капустин, улыбаясь, ответил:

— Ладно, не возражаем. Скажем так: кто за то, чтобы первыми прошли все наши выборы?

Все делегаты, как один человек, подняли руки.

— Ну, вот и ладно, — проговорил Капустин, посмеиваясь в усы, — значит, порешили. Теперь я спрашиваю: с чего начинать — с Москвы или с волости?

— С Москвы! — закричали с мест и мужики, и бабы. — С Москвы!

— Значит, приступаем… — Раскачиваясь и глядя в бумажку, лежавшую перед ним на столе, Капустин громко сказал: — Президиум предлагает избрать за главного рабоче-крестьянского вождя и за вождя международного пролетариата — товарища Ленина!

Все слыхали имя Ленина. Но из зала кто-то из мужиков все-таки крикнул:

— Обскажите, кто такой Ленин?

И тотчас же раздались другие ворчливые голоса:

— Не знаешь Ленина?!

— Товарищи! — продолжал Капустин. — Не перебивайте заседание. Которые не знают, им надо объяснить…

Он повернулся к задней стенке и, указывая рукой на портрет, сказал:

— Вот это и есть товарищ Ленин! Всем видно?

— Видно! — закричали делегаты. — Всем видно!

— Ну, вот, — продолжал Капустин, оборачиваясь к ним. — Товарища Ленина признают за вождя все рабочие, все крестьянство, весь угнетенный пролетариат и вся наша большевистская партия.

Глаза всех были устремлены на портрет Ленина.

Мужики и бабы перешептывались:

— Скажи на милость, лысый-то како-о-ой…

— Должно, башковитый…

— Стало быть, так…

А Капустин говорил:

— Товарищ Ленин самый твердый и надежный человек. Ленин никогда не изменит трудящемуся народу. Он наш единственный вождь по всей стране как для рабочих, так и для крестьян, он всегда указывал нам правильный путь.

— Ладно! — опять кто-то крикнул с места, перебивая председателя. — Знаем! Голосуй!

— Значит, можно голосовать? — спросил Капустин.

— Голосовать! — закричали мужики и бабы. — Голосуй!

— Кто за то, чтобы избрать товарища Ленина главным вождем и главным в правительстве Ресефесере?

По притихшему залу пролетел шепот, и над головами сидевших и стоявших мужиков и баб поднялся густой частокол рук. Голосовали все.

— Товарищи! — крикнул Капустин, оглядывая поднятые руки. — Надо бы голосовать только делегатам. У нас ведь волостной съезд…

— Ничего! — закричали со всех сторон и даже из президиума. — Пусть все голосуют!

— За Ленина можно всем голосовать…

— Опустите руки, — сказал Капустин. — Теперь пусть поднимут руки те, кто против Ленина!

Ни одной руки не поднялось.

— Значит, будем считать, что товарищ Ленин избран единогласно.

В президиуме захлопали в ладоши, и все ответили дружными, увесистыми хлопками.

Переждав аплодисменты, Капустин сказал:

— Ну вот, товарищи, значит, для Москвы избрали. Теперь переходим к нашему городу.

— А где же от крестьян? — закричали со скамей. — Где от мужиков?

— Почему не выбираешь от крестьян?

Капустин поднял руку:

— Понимаю, товарищи! Понимаю… Нельзя мужику без хозяйского глаза. Но, товарищи, есть такой человек и для крестьян. Можно сказать, первый наш крестьянин!

Со скамей ворчливо отозвались:

— Вот то-то и оно…

— С этого и надо было начинать…

Не обращая внимания на эти возгласы, Капустин продолжал:

— Я предлагаю голосовать за Михайлу Иваныча Калинина! Хотя здесь нет его портрета, но я скажу вам, товарищи: это самый первый наш крестьянский вождь от сохи! Могу сказать, что Михайла Иваныч Калинин настоящий хлебороб.

Со стороны делегатов опять полетели вопросы:

— Где он живет?

— Чем занимается?

Со средней скамьи поднялась ярко-рыжая голова партизана, который ответил вместо Капустина:

— Я знаю товарища Калинина! Он из Тверской губернии… мой земляк… Раньше хлебопашеством занимался… А теперь состоит всероссийским крестьянским старостой.

И снова возбужденно и радостно загалдели все делегаты:

— Вот это ладно!

— Нашли мужика…

— Голосо-ва-а-ать!

Переждав галдеж, председатель предложил поднять руки за Калинина. Избрали опять единогласно. И закончили избрание Калинина долгими и дружными аплодисментами.

— Ну, как, товарищи, — снова спросил Капустин, — еще выбирать для Москвы или довольно?

— Довольно, — закричали со всех сторон мужики и бабы. — Достаточно! Переходи к городу…

Капустин взял со стола список кандидатов, которых наметил волостной партийный комитет.