Владимир Шорор - Найдется добрая душа

Стегнухин, расспросив Сергея о делах, доставал из тумбочки кусок черного хлеба, иногда селедку, плавленый сыр или пайковую ливерную колбасу и, разложив еду на смятой газете, приглашал:

— Давай, Серега, подрубим!..

Ливанов упрямо отказывался, но Стегнухин все же заставлял его съесть половину своего ужина, приговаривая:

— Давай, давай, чего там! Набегался не пивши, не евши, я ведь знаю тебя. А есть-пить человеку надо. Куда денешься?..

На узкой железной койке они спали вдвоем, лежа на боку и плотно прижавшись спинами друг к другу.

Утром Стегнухин, единственный из всех студентов, делал зарядку, выжимал пудовую гирю, стоявшую у него под кроватью, а потом выходил на улицу и, сопровождаемый насмешками прохожих, бегал вокруг общежития. Поскоблив безопасной бритвой свою жесткую бороду, он надевал военную шинель, гражданскую кепку с пуговкой и торопился на лекции. Оттуда бежал в столовую, а вечером, хотя все говорили ему, что до экзаменов еще далеко, обложившись книгами, сидел в читальне, пока там не гасили свет. Каждый день он писал в город Красноярск длинные письма своей невесте, в которую был влюблен еще с детских лет.

Однажды вахтер не впустил Ливанова в общежитие. К тетке ехать было далеко и поздно. Он направился к школьному товарищу Вадиму. Во время войны они с Вадимом ничего не знали друг о друге, а после демобилизации Ливанова встретились радостно, долго вспоминали школу и завершили вечер в шашлычной просидев там допоздна.

Вадим по каким-то причинам так и не служил в армии. Объяснил, что его совсем забраковали на комиссии, ведь он же еще в шестом классе, играя в футбол — неужели Ливанов не помнит? — сломал ногу. Трещина плохо срослась, и вот, пожалуйста, его так и не взяли, хотя он сам просился… Но Ливанов совершенно забыл — когда это Вадим сломал ногу?.. Хотя отлично помнил, что футболистом он всегда был отменным, даже играл в юношеской команде «Спартака». За военные годы, рассказал Вадим, он окончил институт физкультуры и успел жениться.

— А кто твоя жена? — спросил с интересом Ливанов.

— У-у!.. Она деловая. Исключительно деловая. На складе работает. На продовольственном, заместитель директора. Квартиру вот сумела выбить, отдельную, придешь — посмотришь, из двух комнат. И меня, представляешь, устроила в их систему. Правда не по специальности, а тоже по торговой линии.

— И она что же, наших лет, — удивился Ливанов, — и уже такая, все может?

— Вообще-то она постарше… Лет на десять постарше. Но она энергичная, очень даже энергичная…

В тот вечер, подвыпив, Вадим уверял Ливанова:

— Помни, Серега, — говорил он, обнимая его за плечи, — я до гроба жизни твой друг. Придется туго — не забывай: у тебя есть на кого положиться…

Ливанову вспомнился весь этот разговор, и он направился к Вадиму, пытаясь представить, как тот его встретит, как познакомит со своей — тут он усмехнулся — со своей исключительно деловой женой.

— Здорово, старик! — обрадовался Вадим. — Наконец-то забрел в мою берлогу Вытирай ноги получше, у нас сегодня паркет натирали, да проходи.

Ливанов сел в большое кабинетное кресло и осмотрелся. Мягкий приятный свет лился из-под шелкового красного абажура, создавая какой-то особый уют. Этот свет неярко отражался в тонких с золотистыми ободками чашечках, стоявших на резном дубовом буфете. На столе поблескивал новый никелированный чайник, стояли вазочка с шоколадными конфетами и нарезанный ломтиками сыр. Под абажуром тихо покачивался на шнурке целлулоидовый попугай, раскрашенный в желтый, зеленый и синий цвета. В углу висело кожаное пальто Вадима и черное, котиковое, его жены.

— Сейчас мы с тобой тяпнем по маленькой, — подмигнул Вадим. Он приоткрыл дверь и позвал: — Верунечка! Ты к нам выйдешь? Уже легла? А тут ко мне Серега Ливанов пришел, я рассказывал про него, помнишь?

Из-за двери донесся властный с каким-то присвистом неразборчивый шепот.

— Ну, ладно, ладно, — покорно сказал Вадим. — Спи, лапуня. Ты со вчерашнего вечера полбутылочки не припрятала?.. Тиханович, говоришь, все вылакал? Вот ска-андал! Вчера, — обратился он к Ливанову, — одного деятеля из отдела спортивных товаров принимал. Деятель, скажу тебе, еще тот… Но человек для моей службы необходимый. Из-за него так, понимаешь, получилось, что и угостить-то тебя нечем. Вот разве что чай?.. Давай-ка, сейчас чаю выпьем. А?..

— Не беспокойся, — остановил его Ливанов и сказал, что сегодня ему негде ночевать.

Вадим неопределенно хмыкнул, смущенно помолчал и спросил: