Самуил Гордон - Избранное

Веньямин Захарьевич прекрасно понимает, что дело не во времени, а в воспитании, в среде, в которой вырастает молодежь. Веньямин Захарьевич издевается над «народниками», как он называет молодых люден, которые идут на завод ради трудового стажа, облегчающего поступление в вуз.

— А представьте себе, — возражает ему другой военный, — что многие из этих «народников», как вы их называете, строят сейчас Братск, поднимают целину.

Разумеется, проблема молодежи не проста. Разные высказанные мнения показывают, что молодежь шестидесятых вовсе не такая, как некоторые себе ее представляют.

Роман «Весна» был тогда одним из наглядных примеров, доказывающих, что советская еврейская литература не осталась замкнутой в ограниченных рамках, а находится на широкой магистрали общих проблем советского общества, течет в общем потоке многонациональной советской литературы, в котором она находит свою собственную специфику, свои собственные краски, свой собственный колорит.

«Вечная мера»… Собственно, во всех произведениях Самуила Гордона есть эта вечная мера, эта суровая мера строгости, какой художник измеряет и оценивает человеческое поведение и человеческие поступки.

Однако невообразимые испытания, которым он подвергает героев романа «Вечная мера», не сравнить со всеми прочими. Но не писатель придумал для них такие испытания. Сама жизнь…

После того как Цирл неоднократно смотрела в глаза смерти, отстояла сутки полуголая по горло в холодной воде, она в течение полутора лет прячется в подвале украинских друзей ее погибших родителей. Туда же попадает пожилой уже мужчина Хонэ. В то безумное время, когда вся жизнь была безумной, когда смерть преследовала каждого, могло случиться и такое. Красавица Цирл после освобождения объясняется пожилому Хонэ в любви. Что это? Результат гнетущего одиночества, представления, что они единственные на земле, оставшиеся в живых? Когда оба узнали, что остались последними в их семьях, они поженились. И тогда лишь начинается для обоих истинное испытание.

Заведующий страховой конторой, где Цирл работает, молодой человек Зайвл влюбляется в Цирл. И у нее появляется ответное чувство. В ее страданиях перед нами вырастает яркий образ огромной, трагической силы. В ней беспрестанно бушует женское начало, против которого борется глубокое понимание своего человеческого долга, своего взгляда на жизнь, воспитанного в неслыханно тяжелых обстоятельствах.

Писатель боится, что Цирл не выдержит испытания, он оберегает ее. Ему легче иметь дело с инженером сахарного завода, с Алексеем Николаевичем, который выказывает свои чувства к Цирл слишком уж грубо. Ему Цирл может ответить пощечиной. Но что ему делать с Зайвлом, с его чистой любовью и со страстным чувством Цирл?

Порой может показаться — Цирл не выдержит испытания. Она чувствует себя виноватой перед мужем. И когда она признается ему в своих встречах с Зайвлом, Хонэ ей отвечает: «Ты ни в чем не виновата передо мной».

В этом, собственно, и заключается то главное, что писатель хотел подчеркнуть, После того как Цирл и Хонэ столько вынесли, видели столько зла, столько нечеловеческой жестокости, что принесли с собой на нашу землю фашистские изверги, когда сама жизнь висела на волоске, они, Цирл и Хонэ, сохранили в себе человечность.

Проникнутый трагизмом ужасов войны, роман «Вечная мера» всеми своими проблемами обращен ко дню сегодняшнему и ко дню завтрашнему. Образы Цирл и Хонэ, как и многие образы других произведений Самуила Гордона, написаны с горячей верой в человека, в его неисчерпаемые моральные резервы.

Следует сказать, что почти все произведения еврейского писателя Самуила Гордона вышли и на русском языке.

В 1987 году на русском языке вышла и его книга «Наследники», куда входят роман под этим же названием, роман «У Волги», упомянутая ранее повесть «Прощение» и цикл рассказов.

Роман «У Волги» современен не только по описываемым событиям, но и, главным образом, по острым нравственным и социальным проблемам, которые в нем затрагиваются.

…Жили в одном еврейском селе два друга: колхозный шофер Айзик Глейзер и тракторист Лейви Дембо. В ночь перед свадьбой Айзик выкрал невесту Лейви и увез ее в ближайший, а потом и более отдаленный город. Что касается самой невесты Фриды, то она больше всего любила себя. Айзик же перед начальством подхалим и холуй и самого себя окружил такими же подхалимами и холуями. Довольно типичное явление в период застоя. Лейви Дембо особой карьеры не сделал. Скромный и совестливый, он со временем стал учителем и наставником в ПТУ, отдавал все свои знания, все свое сердце воспитанию нового поколения рабочих.