Олег Самохвалов - Раскинув руки и закрыв глаза

Хозяин гостиницы нахмурил брови, сделал губы трубочкой, неторопливым изящным жестом разгладил невидимую козлиную бородку и задал встречный вопрос:

– А как мы одни без него?

Улыбка гостя подвяла и стала похожа на гримасу, пытающуюся скрыть отчаяние.

Он постоял, открыв рот. Закрыл, постоял, открыл. Не нашел слов, ушел. Прелестный уголок.

Из хорошего.

Сегодня, выходя из номера, гость снова встретил девушку Вегу. То ли он был предвзят после долгой дороги, то ли девушку подменили, но впечатление поменял на противоположное. Дочь хозяина гостиницы не просто красива, а вооружена чудесной улыбкой и живыми глазами. Каким-то образом у молодого человека возникло волшебное настроение на весь день.

В пятницу с самого утра хозяин гостиницы находился в приподнятом настроении, какое возникает у людей, которые долго чего-то ждали, и вот оно пришло. Более охотно и менее издевательски, чем в другие дни, он отвечал на глупые вопросы иностранца, а сразу после обеда проявил невиданную прежде эмпатию, хлопнув молодого человека по плечу:

– Не вешайте нос! Ошибка в том, что вы все на свете хотите объяснить. Объяснять не нужно, нужно запоминать. Вам мудрость откроется. Помните, я обещал вас сводить в трактир?

Мужчины, которые благодаря хлопку хозяина гостиницы перестали считаться малознакомыми, по-приятельски вышли из гостиницы и направились в сторону трактира, находящегося в трех кварталах по соседству. Трактир оказался серым двухэтажным зданием, не хуже остальных вокруг, зато празднично подсвеченным огнями изнутри. Из открытых окон первого этажа, приглашая потанцевать, выплескивалась нетерпеливая музыка.

Впрочем, это был не праздник, а лишь его предвкушение. Фонари не успели загореться на городских улицах, и в тот момент, когда Алекс и хозяин гостиницы распахнули приветливую дверь, трактир оказался пуст и напоминал мышеловку с взведенным механизмом и аппетитнейшим кусочком сыра внутри. Не хватало только самого главного – любопытных мышей. В просторном помещении, заставленном некрашеными деревянными столами и такой же грубой расцарапанной барной стойкой с несколькими вытянутыми этажами темных бутылок позади, их поджидали два человека – владелец трактира и беловолосая официантка в веснушках, похожая на него как родная дочь. Большой краснолицый трактирщик сам проводил первых гостей через пропахший кислым вином зал за первоклассный столик возле окна.

Хозяин гостиницы попросил принести настойку из полыни, просто посмотреть на этикетку, на что трактирщик хмыкнул, то ли одобрительно, то ли не отвечая за последствия.

С этой минуты ржавые механизмы времени словно сами собой смазались изнутри, шестеренки стали уверенно цепляться друг за друга, закрутились быстрее, а потом и вовсе понеслись вскачь.

Через пару часов в трактире было не протолкнуться, а на деревянном столе у открытого летнему вечеру окна неравномерными кучками оказались разложены куриные кости. Ели руками. Мутными лужами растекались пьяные разговоры.

– Зачем вы кинули бутылку? – непонимание на лице Алекса смешивалось со смущением, как будто он чувствовал себя виноватым за глухой удар толстого стекла о булыжную мостовую за окном.

– Она пустая, – успокоил его хозяин гостиницы, нос которого жирно блестел, делая похожим на лису, попавшую в курятник.

– Нет, зачем ее вообще кидать в окно? Вон та милая девушка с веснушками забрала бы ее вместо новой. Под окном могли люди стоять.

– Вашу милую девушку не докричишься. А если кто-то подслушивает в темноте под окном, то так ему и надо.

Выпили. Гость хмурился, как человек, обнаруживший на своем лице новые мышцы.

– Послушайте, я заметил – в городе очень грязно. Сначала я не мог понять почему. Уборщики мусора постоянно на виду, но чище не становится. Теперь я понял. Вы все время мусорите. А еще вчера на меня прямо с фасада соседнего дома осыпалась штукатурка, хорошо, что в этот момент я очень удачно поскользнулся на арбузной корке. Повезло, буквально в считанные сантиметры.

– Это не страшно, – невозмутимо ответил хозяин гостиницы, хищно обгладывая куриную ногу. – Если вы все время внимательны и поглядываете наверх, ничего не случится. К тому же, – он отбросил кость в сторону и немедленно ущипнул себя за кончик носа большим и указательным пальцами, как будто и оттуда хотел оторвать кусочек, – мусорить необходимо, иначе уборщикам мусора будет нечего убирать, начнутся увольнения, потом забастовки, волнения, полиция захочет пострелять и так далее. Станет только хуже, я уверяю. Вы же не хотите, чтобы в городе стало хуже? – он вдруг посмотрел на Алекса взглядом сельского детектива, пораженного ужасной догадкой.