Леонид Кокоулин - Колымский котлован. Из записок гидростроителя

— Слыхали, слыхали, — не разгибаясь, бурчит тот же сутулый. — А нам что, куль на куль менять — только время терять. — Он пустил топор носком в обрубок — распрямился. — Перекур, братцы! Раз начальник, значит, «Беломор» есть.

Георгий Петрович протягивает пачку, плотник берет «беломорину», долго разминает, прикуривает и заходится кашлем.

— Сена, что ли, подмешивают. Будто мы лошади.

А нас уже обступили. Георгий Петрович подходит к обналичке и, как бы невзначай, приглаживает.

— Э-э, товарищи, так дело не пойдет, построгать надо, подогнать, а то вроде непричесанно получается. Жить-то ведь сами будете, станет жена окна мыть — обязательно занозу запустит.

— Придираться каждый сможет.

— А надо так, чтобы придираться не к чему было. — Старшинов взглянул на полы: — Поднимите-ка половицу, пока не пришили. Что ж так скупо, внатрусочку утепляете, а швы битумом и вовсе не пролиты. Детей же угробите и сами мерзнуть будете. Может, что в нарядах упустили — утеплитель или тот же битум?

— Не с той стороны, хозяин, колесо крутишь, — выступил вперед все тот же сутуловатый плотник. Вот потаскал бы на своем горбу этот утеплитель со склада, тогда бы другое запел! Начальство в легковушках разъезжает, им что, а привезти шлаковату черта с два машину выбьешь, бульдозер вторую неделю обещают, корячишься тут, пуп надрываешь.

— Это уже разговор, — сказал Старшинов, — с транспортом и материалами буду разбираться в первую очередь. А полы все же придется вскрыть и положить утеплителя — сколько полагается по проекту.

— Доску поколем, материалов и так не хватает, — зашумели плотники. — Вам что, вам хорошо говорить на твердом окладе.

— А вы все-таки вскройте полы, а мастеру я скажу, чтобы он выписал наряд на переделку за счет халтурщиков.

— Пусть серый волк переделывает, а мы не рыжие, смотреть надо, мастера есть, тоже зарплату и премии получают!..

— Изучил графики? Ну, пошли. — Он толкнул дверь.

— Не запирайте дверь! Освежить надо — понакурили, — орудуя тряпкой, попросила тетя Нюра.

В коридоре пахло пылью и свежестью одновременно. Мы спустились с крыльца, постояли, отдышались от двух кряду совещаний, закурили и уже повернули было в сторону дома, как его окликнула тетя Нюра.

— Георгий Петрович, вам звонят.

Мы опять поднялись в кабинет. Старшинов взял трубку.

— Слушаю.

По его односложным ответам я понял, что разговор был не из приятных. В трубке клацнуло, но Старшинов все еще держал ее около уха.

— Н-да, — наконец сказал он.

— Шеф звонил?

Старшинов положил трубку и опустился на стул.

— Узнаю коней ретивых. Ты не замечал у Юрьева привычки с конца начинать важный разговор?

— А что?

— Высоковольтную надо через Колыму перебросить, так он начинает: «Вы обдумайте мое предложение, а потом заходите, мы обсудим, только, пожалуйста, в деталях». И наконец говорит: «Как же будешь перебрасывать высоковольтную через Колыму?» Вот и возьми его. Как? Просьба, приказ? Поди, разберись.

— Конечно, приказ. Без этой линии стройке дальше нет ходу.

— Все это понятно. Но ведь надо техническое решение. А где оно? О том и разговор. Но ты представь, как он все это обставил. Вроде бы советовал, просил обдумать, а в конечном счете получился приказ.

— Дипломат. А помнишь, как по первости он в роли начальника стройки выступал.

Мы знали своего начальника уже четверть века. После Московского инженерно-строительного института он прибыл к нам на Иркутскую ГЭС прорабом. Вилюйскую строил, потом несколько лет работал в главке. Там участвовал при сдаче крупных гидростанций. А из главка на Колымскую.

— Еще когда Юрьев приехал, Георгий Петрович, он сказал: «Одно дело спрашивать, и совсем другое — строить самому, самому отвечать за все». И тогда, помнишь, как пошел он крупными мазками готовить грандиозный разворот основных сооружений. И был уверен, что начало всех начал — создание коллектива и строительство опорных баз. Тогда он и нам доказывал, что в начальный период основное развитие должно получить строительство жилья и объектов соцкультбыта.

— А ты погоди. Как на деле-то получилось. Фонды-то осели у поставщиков — это раз. Во-вторых, в график транспортных организаций заявки не попали, да и местные власти не помогли нам ни материалом, ни транспортом.

— Но вспомни, все-таки он нашел выход. А как! Первым приказом запретил ставить палатки и времянки.

— Как же не помнить — «за расхищение материалов и самострой увольнение».