Альберт Мифтахутдинов - Закон полярных путешествий - Рассказы о Чукотке

Туша гренландского кита издали сливалась с темным скальным обнажением. Но Николай вел Нуну уверенно, и, когда он показал ей полузанесенную снегом гору мяса, она удивилась, стала что-то рассматривать на снегу, а тут и сам Николай разглядел, что весь снег вокруг испещрен песцовыми следами, а кое-где были просто проложены тропинки.

Галстук бегал вокруг, метался. Хоть и был глуп, но зверя чуял.

Тропинки вели к норам, проделанным в туше выброшенного штормом мертвого исполина. Нор было много, природная столовая была открыта для всех.

Нуна насторожила капкан у скалы, другой — у одной из тропинок, третий рядом с китом, четвертый во льдах.

— Полно песцов, — радовалась она.

— На весь год хватит! — заверил Николай.

— Ой! — крикнула Нуна.

— Что? — не понял Николай.

— Там! — показала она на нору. — Песец туда спрятался.

— Возьми собаку к норе! — крикнул он.

Нуна подтащила за ошейник Галстука, тот начал скрести лапами, скулить, лезть в нору.

С другой стороны Николай просунул руку глубоко в отверстие и вытащил зверька за шкирку.

— Вот он! — закричал Николай.

Нуна принесла мешок, в котором были капканы, и Николай положил туда добычу.

— Давай еще попробуем половить! — предложил он. — Покричи вон в ту нору, а я буду здесь сторожить!

Вскоре и второй зверек был пойман таким же способом и оказался в мешке.

— Что надо, чтоб в конце концов поймать руками двух песцов? — спросил Николай и, уловив рифму, рассмеялся.

— Что, что? — не поняла Нуна.

— А надо, от себя замечу, чтоб убегали, но навстречу! — пуще прежнего расхохотался Николай.

— Это песня?

— Какая песня? — удивился Николай. — «А что? — подумалось вдруг. — Вернусь — и сочиню про тебя и про песцов!»

Нуна расставила капканы, дело было закончено. Николай нес крепко завязанный мешок с песцами.

— Надо, чтоб собачки не почуяли их, — сказала Нуна. — Подожди здесь, я принесу нерпичий мешок, большой, плотный.

Она вернулась с мешком, в него упаковали второй — брезентовый. Собаки ничего не почуяли.

Нарта развернулась и помчалась домой. Галстук бежал сзади. Мела сильная поземка.

Собачки домой всегда бегут быстрее. И хотя пурга набирала силу, след нарты они еще держали.

— Ничего не видно! — обернувшись, крикнула Нуна.

— Как в мешке! — сказал Николай. — Только бы до распадка дойти, до ручья — там тише будет!

Пока еще ориентироваться было просто — слева торосы моря, справа берег. Берег обрывистый, собаки не полезут, они пойдут по косе, а если в торосы угодят, в море — сразу остановятся.

Николай до боли в глазах всматривался в очертания берега, но ничего не видел. Несколько раз нарта останавливалась. Николай обшаривал лучом фонаря берег, выходил вперед, светил на дорогу, возвращался — и они продолжали путь.

Все время пурга была низовой, но вот повалил снег, и в сплошной снежной круговерти, когда и снег казался черным, ничего не стало видно.

Николай с фонарем пошел вперед, нарта медленно тянулась за ним.

— Есть след! — закричал он, вернувшись в очередной раз к нарте. — Поворачивай направо, мы у ручья!

Здесь было относительно тихо. Но люди поняли, что дальше ехать нельзя, на открытом пространстве, выйдя из долины, они заблудятся.

— Переждем, — сказала Нуна.

Собаки сразу же легли в снег, свернулись калачиком, их заносило. Николай поставил нарту боком, заслонясь от ветра, и принялся рядом рыть яму. Ему помогала Нуна. Ножами они вырезали плотные кирпичи наста, обложили ими нарту и края снежной ямы, бросили в яму оленьи шкуры, мешок с песцами, рюкзак, и сами устроились поудобней, тесно прижавшись друг к другу, натянув капюшоны кухлянок спрятав руки в рукава меходежды, как в муфту.

— Давай ночевать! — бодро прокричал Николай успокаивая не столько Нуну, сколько себя.

Галстук зарылся в снег рядом. Бивуак постепенно заносило.

По-прежнему валил снег, дуло, на небе не видно звезд, и сколько еще сидеть в снежной берлоге — неизвестно.

Николай откопал рюкзак, достал термос, сахар, сухари и галеты.

— Ужинать! — толкнул он локтем Нуну.

— А? — очнулась она. — Я немножко спала… тебе не холодно?

— Нет, — сказал Николай. — Нога чуток. Вот попьем чаю, и попрыгаю, согреюсь. А так не холодно.

— Мне тоже не холодно… Много времени?

— Ужинать пора, — ответил Николай. — Долго сидим. На дворе уже вечер.

— А я и не заметила…

— Конечно, если спала, — засмеялся Николай и протянул ей полную кружку чаю. Себе он налил крышку от термоса.