Альберт Мифтахутдинов - Закон полярных путешествий - Рассказы о Чукотке

— Браво! — аплодировал довольный Ахмед.

— Беса ме мучо! — вдруг закричала Натали. — Беса ме мучо! Ахмед!

Натали заказывала ему мексиканскую песню «Беса ме мучо» — «Целуй меня крепче».

По виду Ахмеда Иосиф сразу догадался, что песни он этой не знает, а слова Натали принимает за чистую монету, за просьбу Натали целовать ее крепче…

Ахмед растерялся.

— Он тебя не понимает, Натали! Он думает, ты всерьез! Он не знает такой песни!

Но Натали не слушала увещевания Иосифа!

— Беса ме мучо, Ахмед!

— Шпетер, шпетер, [14] Позже, позже (нем.). — перешел вдруг Ахмед на немецкий.

Никто, кроме Иосифа, не обратил внимания на смущение гида.

— Что ты волнуешься? — толкнул Стас друга.

— Надо учить испанский, Маруся, — ответил ему Иосиф.

Дорога вышла на широкую бетонную площадку у высокого обрыва над морем. Здесь автобус остановился.

— Прекрасный вид, можно фотографировать. — перевела Ирина Павловна.

Туристы высыпали из автобуса. Ахмед взял под руку Натали и повел ее к обрыву. Здесь на бетонной стене разложили свои товары марокканцы. Судя по всему, это их постоянное место, все туристские автобусы непременно заезжают сюда — вдали в легкой дымке просматривался Гибралтар, внизу и дальше до горизонта нестерпимая синева океана.

Друзья подошли к маленькому киоску. Рядом в тени деревьев было три стола, два случайных посетителя лениво попивали чай с мятой. Здесь всюду пьют чай с мятой, хотелось обыкновенной воды. Старик торговец протянул бутылку кока-колы.

— Нет, — покачал головой Левочкин, — аква!

Старик из ведра зачерпнул большой кружкой ледяной воды, разлил ее в два стакана. Стас протянул дирхамы.

Старик отрицательно покачал головой. Левочкин поблагодарил.

— Почему он не взял денег? — спросил Стас, когда они отошли от киоска.

— Наверное, мусульманский обычай — не брать с чужеземцев денег за обыкновенную воду. Закон пустыни.

— Хороший обычай. В русских деревнях не разрешается благодарить за воду.

Когда луна (светильник аллаха) взошла над отелем «Аль умниа», «два русских полярника» сидели, как обычно, во дворе гостиницы возле бассейна, вдыхали прохладу танжерской ночи и на чудовищном воляпюке — смеси немецкого и испанского — вели беседу с Ахмедом о смысле жизни.

Только иногда Ахмед не мог скрыть удивления, что не приличествует мусульманину, обязанному все принимать с непроницаемой маской на лице. Но уж такова была информация, щедро преподносимая Левочкиным, и Стас краснел от наглого вранья, но благо в ночи не видно, а на толчки друга босой ногой Левочкин не обращал никакого внимания.

Левочкина посетило вдохновение:

— Я единственный мусульманин в Арктике, — вещал он. — Единственный мусульманин-эскимос. Арктиксмен, почитающий коран. У вас сейчас плюс двадцать пять, а у нас — минус сорок или пятьдесят. Точно не знаю, не слушал радио. У меня двенадцать собак, двенадцать моих лучших друзей. Я их никогда не бью. Не мучаю.

— Хорошо, — сказал Ахмед. — По корану нельзя животных мучить. Надо убивать сразу.

— Зачем убивать? Ты не понял. Я на них езжу. У нас снег везде. Машин нет. Автобусов нет. Собаки — это как такси. Только бесплатно. Вернее, как личный автомобиль. Сел, накормил и поехал. От Рабата до Танжера за два дня доехать можно.

Ахмед слушал внимательно и покачивал головой.

— Едим сырое мясо, очень помогает…

— От чего помогает?

— От всего. От холода. От голода. От тоски. А когда много сырого мяса поешь, очень хочется женщину.

— О! — засмеялся Ахмед. И стал слушать с еще большим интересом.

— А где взять? День едешь на собаках по тундре, по арктической равнине, два едешь, три… ночуешь в снегу, ешь сырое мясо, а вокруг ни души — городов нет, поселков нет, избушка от избушки в сотнях километров…

Ахмед вздыхал.

— А лето у вас есть? — спросил он.

— Есть… есть лето. Но холодное. Голым ходить нельзя, купаться нельзя. Все нельзя. Надеяться на милость аллаха можно. Но я даже уразу [15] Ежегодный мусульманский пост, сроки которого устанавливаются по лунному календарю и потому приходятся на различные месяцы солнечного года. не соблюдаю во время рамазана. Не могу.

— Почему? — удивился Ахмед. — Почему?!

— Ты думаешь, это так просто? Сорок дней надо поститься, а пищу принимать, только когда взойдет светильник аллаха. Если рамазан летом — мусульмане в Арктике сразу становятся грешниками. У нас летом ночи нет, круглые сутки светит солнце. А разве можно в пост при солнце принимать пищу?