Николай Угловский: Подруги

— Пожалуй, я дальше не пойду, — сказала Верочка, останавливаясь и все еще не глядя на Володю, потому что так ей было легче думать про него самое плохое. Она дивилась его молчанию, он никогда не отличался сдержанностью, а тут молчит и молчит, только беспрерывно курит, и зачем-то распахнул плащ, словно ему жарко. Они стояли на углу, у самого спуска к мостику, к которому притулилась плавающая льдина, но Верочка все еще не решалась оглянуться туда, на пляж и на дорожку к бору. Она чувствовала, как у нее мерзнут руки в карманах и по-прежнему кружится голова: стоит на секунду закрыть глаза — и она бы, наверно, упала.

— Слушай, что это была за женщина… ну та, с которой вы разговаривали там, на пленуме? Такая черноволосая, в сапогах? — спросил Володя стеснительно, даже робко, что было вовсе не в его привычках.

— На пленуме? Кто тебе рассказал?

— Понимаешь, я там был и все видел. Случайно вышло, ей-богу… Она подошла к вам в коридоре, когда все кончилось. Она не из колхоза?

— Ну да, из колхоза, — сказала Верочка, — Марта Ивановна, зоотехник. Специально приехала, чтобы познакомиться. Но как же ты-то там оказался? Это, наверно, тебе Катя рассказала?

— Да нет, причем тут Катя? — поморщился Володя. — Говорю тебе, что был там и все слышал… — Он глубоко затянулся дымом и швырнул окурок под ноги. — В общем, я тоже еду с вами, поняла? Все утрясено, я уже и расчет получил. А чего я тут буду делать? На топливном складе и без меня обойдутся, а там, говорят, руки нужны. Я же и механиком могу, в колонии в механической мастерской довелось поработать. Пристрастился к этому делу, а здесь меня на склад определили…

Верочка не верила ни одному его слову.

— А, да ну тебя! — злясь не столько на нее, сколько на себя за то, что не смог всего толком объяснить, махнул рукой Володя. — Не веришь, что ли? Ладно, завтра увидишь. Я не хотел при всех говорить, ну их… Еще испугаются. А мне наплевать. Я-то знаю про себя, что делаю.

— Ну да, ты-то, конечно, знаешь, — с внезапной злостью сказала Верочка. — Ты всегда все знаешь… Только почему же раньше мне ничего не говорил? Тоже было наплевать?

— Ну как ты не поймешь? — досадливо сказал Володя. — Я же не знал, что у меня получится… думал, откажут. Но в райкоме мне поверили. Этот Поповкин оказался толковым парнем, наверно, начитался в газетах про таких, как я. Да если бы не разрешили, я все равно бы поехал. Надоело мне тут, я же не слепой, вижу, что некоторые на меня косо посматривают. Мне, конечно, наплевать на таких, не в них дело, понимаешь? Чего же обижаешься?

— Я не обижаюсь, зачем? Только… — Верочка запнулась, не решаясь поднять на него глаза.

— Ага. Ясно, — сухо сказал он. — Боишься, что твои подружки стесняться меня будут? А я и не напрашиваюсь в вашу компанию. Один дорогу найду.

Володя качнулся, доставая из кармана папиросу, и Верочке показалось, что он уходит. У нее не хватило бы смелости остановить его, но Володя лишь повернулся боком, прикуривая. Верочка в этот момент совершенно не знала, что сказать, только руки вынула из карманов и сжала их в кулачки, дрожа уже не от холода, а от охватившего ее волнения.

— С ними в клуб пойдешь? Тогда валяй, а то опоздаешь, — спокойно и, как показалось Верочке, насмешливо проговорил Володя.

— Нет, я домой, — торопливо и растерянно ответила она. — А ты?

— Найду, где время провести…

— Зачем же ты меня позвал? Ну и иди, веселись со своими приятелями. Интересно, как же ты без них в колхозе будешь? Там ведь и пивной нет. Сюда будешь бегать?

Нет, нет, она не это хотела сказать. Она не хотела его оскорбить. Вовсе он не хулиган и не пьяница, и не все его дружки плохие. И все-таки, сказав про дружков и пивную, Верочка чувствовала в душе, что и в самом деле сомневается в хороших побуждениях Володи. Ну зачем он так вдруг решил поехать в колхоз? Что скажут Лена и Катя? Ведь ясно же, что Володя не выдержит там и недели. А позор падет на их голову. Нет, на нее одну. Лена первая упрекнет Верочку, что это она сагитировала своего «милого». Как это все глупо получается. Никогда она не предполагала, что Володя способен на такое. И ради чего? Просто очередная блажь, вот и все. Уж лучше бы он ничего не говорил сегодня. Взял бы и приехал в колхоз один, позже, а не с ними…

Ей было стыдно и больно так думать про него, но она ничего не могла с собой поделать. Слишком все это выглядело несерьезным. И уж совсем нелепым это покажется Лене и Кате. Однако сказать об этом вслух Верочка не решилась. И без того она, кажется, сказала лишнее. Что теперь сделает Володя? Ударит ее, оскорбит грязным словом или презрительно усмехнется и уйдет?