Марк Максим: Шах и мат

– Вы с ума сошли! – крикнула из-за двери мисс Этель.

– Мистера Хорлэя убили, убили! – крикнул в ответ лакей.

Мгновение молчания. Затем легкий крик за дверью. Лакей помчался дальше…

Еще через минуту весь огромный дворец гудел встревоженными людскими голосами. Повсюду мелькали удивленные лица. Но убитых горем не замечалось…

Поваренок Сэм и горничная Анни столкнулись внизу, у лестницы.

– Цепную собаку убили, – шепнул поваренок.

– Тс-с, что ты кричишь, – испугалась Анни, молодая, цветущая ирландка.

– Все равно, он уже не услышит, – легкомысленно сказал поваренок и помчался вверх по лестнице…

У телефона бледный секретарь Хорлэя мистер Вуд кричал, надрываясь:

– Алло! Убит! Очевидно, утром. Немедленно вышлите полицию и следователя! Что? Да-да, конечно…

Он снова схватил трубку:

– Алло, алло… Дайте квартиру мистера Хорлэя Младшего! Что? Да. Мистер Хорлэй убит. Да!

Еще через десять минут прибыли репортеры. Их было около сорока человек, с кинематографическими аппаратами, записными книжками, пишущими машинками и стенографами. Они осадили секретаря, сняли его для кино, для газеты, для световых известий и засыпали его вопросами, на которые бледный секретарь не успевал отвечать.

– В каком часу?

– Кто заподозрен?

– Как звали мать мистера Хорлэя?

– Что говорит следователь?

– Где труп? Его надо сфотографировать.

– Где дочь? Ее надо сфотографировать.

Бледный секретарь, спасаясь от репортеров, поскользнулся на мраморе лестницы и упал. Пишущие машины пятнадцати репортеров затрещали:

«Потрясенный горем любимый секретарь покойного упал в обморок на наших глазах. Температура нормальная, скоро поправится. На лице любимого секретаря ясно написано отчая…»

Наконец мистер Вуд стратегическим маневром проскользнул в дверь и, захлопывая ее, крикнул:

– Еще ничего не известно!

Машинки затрещали:

«Подробности убийства кошмарны. Показания секретаря. Кто убийца? Мисс Этель, приемная дочь миллиардера. Ее портрет анфас. Ее портрет в профиль. Ее потрет в детстве. Потрет любимой собаки мисс Этель, бульдога Пиля. Какой породы Пиль? Почему эта порода, а не другая? Почему бульдог, а не фокстерьер?»

Знаменитый «король репортеров» Гарри Стоун установил маленький радиотелеграф у входа и передавал непосредственно в редакцию самой желтой газеты во всем Нью-Йорке:

«На мраморе лестницы дворца миллиардера. Кто был богаче: Карнеджи, Рокфеллер или Хорлэй? Биография лакея Джона. Биография поваренка Сэма. Что говорит горничная. Что утверждает шофер. Возможен заговор. Тайное общество коммунистов! Как проник убийца в окно? Обстановка кабинета Хорлэя. Качество ковров на полу кабинета».

Радиотелеграф под руками Гарри Стоуна трещал, трещали машинки репортеров, звенели телефоны, подлетали к подъезду новые автомобили. «Король репортеров» Гарри Стоун с шляпой на вспотевшем затылке накинулся на начальника полисменов:

– Сколько лет службе? Как фамилия? Национальность? Когда узнали об убийстве? Ваше мнение о происшедшем?

– Мистер Стоун… – взмолился полисмен.

Но Стоун уже не слышал. Его переносной радиотелеграф уже стучал:

– Показания полисмена. Биография упомянутого полисмена. Был волонтером в Канаде, затем копал золото в Калифорнии, затем… Портрет покойной жены полисмена.

Рядом трещали восемнадцать пишущих машин других репортеров.

Настоящий бедлам поднялся, когда подкатил шестиместный автомобиль «Хорлэй Девидсон» со следователем по особо важнейшим делам и его помощниками. Обезумевшие репортеры накинулись на них, как волчья стая, кинематографические аппараты затрещали, как пулеметы. Отряд полисменов едва оттеснил репортеров. Гарри Стоун сидел на радиоаппарате, согнувшись, как гонщик на мотоцикле, и несся со скоростью пятидесяти слов в секунду:

«Какого цвета глаза следователя? В каком году окончил Гарвардский университет? Почему сделался следователем, а не зубным врачом? Наши вопросы. Его ответы. Наши подозрения. Его утверждения. Потрет следователя. Потрет его помощника. Портрет его второго помощника. Портрет его автомобиля. Потрет его шофера».

Гарри Стоун несся со скоростью пятидесяти слов в секунду, за ним мчались остальные сорок два репортера, пятнадцать кинооператоров и двадцать шесть фотографов.

Радиотелеграф, радиотелефон, пишущие машинки всех систем от Ундервудов, Ремингтонов до переносных маленьких «Эрик», киноаппараты, телефоны, записные книжки, стенографы работали беспрерывно.