Иван Стаднюк - Сердце помнит

— О'кэй! Угощайте, господин полковник!

Янчуров наполнил рюмки…

Дин пил с чувством. Вылив рюмку в рот, он некоторое время держал коньяк на языке и затем медленно глотал.

— Божественный напиток! — заключил Дин и брался за ломтик лимона…

Сержант Мэлби пил сдержанно. Он долго разглядывал искрящуюся жидкость на свет, улыбался, пережидал, пока Янчуров и Дин выпьют и снова наполнят свои рюмки, затем вместе с ними пил маленькими глотками, жмурясь от удовольствия.

Когда бутылка была опорожнена, Янчуров направился к железному ящику, стоящему за столом рядом со стулом, и достал из него аккуратно сложенную карту. Потом развернул карту, расстелил ее на столе и сказал:

— Прошу!

На карте была нанесена линия фронта, красными флажками обозначены медсанбаты, из которых в госпиталь поступают раненые, а над деревнями, где размещались первый и второй эшелоны штаба армии, высились флажки покрупнее.

Сержант Мэлби опытным взглядом окинул карту, задержал взгляд на том месте, где красных флажков было погуще, бегло сосчитал их, проследил, куда ведет красная нитка шоссейной дороги, заметил, в каком месте проходят через фронт разграничительные линии армий…

— Вот, смотрите, Бугры, — пояснил Янчуров. — Здесь располагается наш госпиталь.

Но все, что говорил полковник Янчуров, не интересовало Мэлби. Ему уже было ясно, что русские собираются наносить удар южнее Полесья…

В это время в кабинете раздался голос старшего лейтенанта Андронова (он постучался, но стука его никто не расслышал):

— Товарищ полковник медицинской службы, разрешите к вам обратиться?

Янчуров кинул притворно-недовольный взгляд на вошедшего без разрешения офицера.

— В чем дело?

— Товарищ полковник, вы не собираетесь в штаб армии?

— Завтра буду там.

— Очень прошу вас не отказать в просьбе. — И старший лейтенант Андронов начал торопливо расстегивать свою планшетку. — Я вместе с начальством ездил в одну из дивизий и, после того как меня ранили, позабыл отдать карту с нанесенной обстановкой. Держать ее у себя не решаюсь.

И старший лейтенант развернул огромную карту, покрыв ею ту, которая лежала на столе.

Мэлби несколько изменился в лице. Резче вдруг обозначились на его щеках морщины, еще больше сузились щелочки глаз, плотнее сжался безгубый маленький рот. Его пронял страх. Цепким взглядом Мэлби впился в лицо Андронова, пытаясь прочитать на нем какую-нибудь мысль, утвердиться в своей догадке. Ему показалось, что он пойман с поличным, что все они начальник госпиталя, этот старший лейтенант — знают, что он офицер разведывательной службы, знают, что каждый вечер из «летающей крепости», которая распластала крылья на недалеком лугу, он поддерживает связь с Лондоном. Неужели они разгадали его и дурачат как могут, подсовывая ему карты с фиктивной обстановкой, любезничают с ним, а в душе смеются? Нет, с неподдельной искренностью светятся глаза русского офицера. Он ждет, что ответит ему Янчуров… Лицо открытое, простое, ни тени наигранности. «Нет, — твердо решает про себя Мэлби, — опять повезло мне, старому волку. Или, может, амулет, который ношу на шее, помогает?» И Мэлби с благодарностью вспоминает тот день, когда в графстве Уайз приобрел он эту священную вещичку.

Янчуров медлил с ответом. Ему, кажется, не хотелось связывать себя обещанием. И это еще больше успокоило Мэлби. Он убедился, что заговора нет, и бросил пытливый взгляд на карту. Мэлби интересовало сейчас одно: действительно ли русские готовят удар на Люблинском и Львовском направлениях? Действительно ли гитлеровским армиям группы «Центр» опасность угрожает с юга, а не с запада?

Мэлби несколько разочарован. Обстановка на карте Андронова хотя и совпадает с той, которая на карте Янчурова, но слишком схематична: разграничительные линии, нумерация армий и танковых соединений. Но и этого достаточно. Только дураку было неясно, что главные силы русских — под Ковелем и Владимир-Волынском. Концентрация сил в Белоруссии — для вспомогательных ударов; об этом говорили обе карты.

Мэлби заметил на карте подтертые места, большой вопросительный знак над скрещением дорог у Луцка, перечеркнутый номер какой-то армии. Все эти следы свидетельствовали о том, что карта рабочая, а не специально для него подготовленная. И Мэлби успокоился окончательно. Лицо его посветлело, морщины несколько разгладились — он ликовал, мысленно составлял шифровку. Быстрее бы вечер!..

Янчуров взял карту, медленно свернул ее. Андронов аккуратно складывал карту полковника.