Иван Стаднюк - Сердце помнит

— Будешь говорить?

Андрей молчал, глядя на врага невидящим взглядом.

— Будешь говорить?! — взревел американец и, отпрыгнув, поднес пистолет к виску Вари. Андрей крепче прижал сына к груди и всего лишь на миг закрыл глаза.

Грохнул выстрел. Варя широко раскрытыми, полными муки глазами взглянула на мужа, сына и упала, ударившись головой о ствол ели…

Американец был взбешен. Он видел, как стали серьезными лица охмелевших офицеров, как притихли и побледнели солдаты. Казалось, их пронял страх. Можно ли русских, вот таких, как этот, покорить? А может, и их души охватило смятение от того, что делал их соотечественник?

— Нет таких гвоздей, которые не гнутся! — зло закричал подполковник, наступая на Рябова. — Послушай, ты что — не человек? Тебе не жаль жены? Хорошо! Так, может, сына пожалеешь? Не будешь говорить, сейчас и его пристрелю!

Андрей обернулся к онемевшим женщинам, к старикам — свидетелям этой страшной сцены, сказал:

— Спрашивает, человек ли я…

В ответ в толпе раздался взрыв плача, истерический крик женщины… Казалось, от этого крика задрожала листва на одинокой березе, стоявшей среди елей.

— Ирод!.. Гадюка! А ты человек?.. Ты… ты! — Женщина не находила слов.

Схватившись обеими руками за голову, она упала на землю.

А Андрей, прижимая к груди затихшего в оцепенении сынишку, глядя страшными глазами, медленно шагнул к подполковнику. Американец оторопело отступил назад. Потом что-то крикнул, и на Рябова набросились два солдата. Андрей быстро опустил ребенка на землю и сильным ударом свалил первого подбежавшего солдата. Второго смертельным ударом сбил Иванов. Оба рванулись к подполковнику, но к месту схватки подоспела хмельная компания офицеров, сбежались солдаты. Рябова и Иванова повалили на землю.

Мальчик душераздирающе кричал и рвался к отцу. Подполковник схватил его за руку и обратился к Рябову:

— Теперь мое последнее слово. Будешь говорить?

Андрей широко раскрытыми, остановившимися глазами смотрел на руку американского офицера, в которой был зажат пистолет. Подполковник же уставил свой взгляд на голову Рябова. Лицо американца выражало изумление и любопытство. Он увидел, как пленный седел на глазах. Прошло всего несколько минут, и черные, растрепавшиеся на непокрытой голове Андрея волосы стали снежно-белыми…

— У вас очень загадочный тон, господин генерал…

Эти слова Каллагэна оторвали от воспоминаний генерала Рябова. Он поднялся и сурово сказал:

— Никаких загадок. Помните, господин американский генерал, тысяча девятьсот восемнадцатый год, допрос двух русских рабочих, который вы учинили близ города Емецка?.. А может, мои белые волосы вам что-нибудь скажут?.. Вы — убийца моего сына и моей жены! Вы и меня хотели застрелить, да вам не дали этого сделать ваши же солдаты! Помните, как американские солдаты били вас, американского офицера?..

Тощий лейтенант, захлебываясь, переводил генералу Каллагэну слова Рябова. И с каждым словом американец все больше сутулился, втягивал голову в плечи, как бы ожидая удара. Под выпученными глазами налились желто-синие мешки, нижняя челюсть беспомощно обвисла. Весь он отяжелел, обмяк, а потом с неожиданной резвостью повернулся кругом и трусливо направился к двери. За ним устремились офицеры-американцы.

— Господин генерал!.. — в отчаянии закричал, бросаясь вслед за Каллагэном, Курт Бергер. Дорогу ему загородил Павел Кудрин. Их взгляды встретились…

Опускаясь в кресло, Андрей Петрович промолвил:

— Волки!.. Волчьи повадки… — И устало распорядился, указывая на Бергера: — Передайте в трибунал… А с того генерала народ спросит американский народ. Очень хочется мне в это верить.

«Сердце помнит»написана в 1952 году (в первоначальном варианте повесть называлась «Это не забудется»). Впервые напечатана в 1952 году в «Библиотечке журнала „Советский войн“», а затем включалась в состав ряда сборников автора.

Орган, осуществляющий в США борьбу против диверсионной и шпионской деятельности.

«Эмпайр стейт билдинг»— самый высокий небоскреб в Нью-Йорке.