Фёдор Пудалов - Лоцман кембрийского моря

— Расскажи, Тихон Егорович, — попросил Василий.

Сеня сердито наблюдал за чрезмерно упрощенной стряпней бригадира и заранее недоволен был ужином. Черемных это знал. Сеня скомандовал:

— Товарищ Евгений! Настройте ваш джазик для подобающей музыки.

— На второе будем песни петь, — пошутил бригадир.

Женя сказал:

— Без масла и мяса Ваня петь не будет.

— Правильно ли я понял вас? — вежливо осведомился Сеня. — Вы хотите сказать, что ресторан под управлением Черемных не способен угощать такую отборную бригаду едоков?

Черемных благоразумно отмолчался от поддразниваний бригады недовольных едоков. Какие балованные мысли и беззаботные замыслы на ночь глядя бродят в их расшатанных головах после сладкой пшенной каши? Может быть, они задумывают бросить работу?.. С них все станется. Черемных поворчал в уме на беспечальную новую молодежь и стал рассказывать Зырянову о предках и о славном море Байкале:

— Это у нас каждый знает. На месте нашего моря Байкала была суша, и жили здесь древние народы — мунгалы. Жили богато, ни в чем себе не отказывали. Все, что только хотели, все тут же находили и брали. При такой жизни они стали забывать своих богов и перестали поклоняться святым местам. И тогда земля стала рваться, проваливаться под ними, по всей стране началось сильное трясение, и вся мунгальская страна стала пожарищем, загорелась от огня из-под земли по щелям.

— Очень интересно, — сказал Василий. — Это не в пользу теории Тетяева. А Байкал?

— После мунгалов растревоженная земля на время успокоилась, и наши предки жили здесь в степях и разводили скот. И могло случиться большое несчастье, но господь принял меры, чтобы безвинных людей отсюда удалить.

Перед тем как образоваться Байкалу, с юга пришли сильные песчаные ветры. Они иссушили и засыпали песком богатые луга. Пришлось предкам нашим поневоле уйти. Они заселили соседние кударинские степи. И вот тогда образовался Байкал. Кругом страшно затряслось, и земля стала проваливаться. Сначала провалилась степь по берегу большой реки, следом еще рвануло, и провалилась остальная часть. Огонь в провале выпаривал воду, но она прибывала все. Ее много было — вон ее сколько! И огонь ушел под землю. Провал заполнился водой и стал казаться морем. Тут наши предки в первый раз увидели Байкал. Это очень давно было. Наших прадедов не деды, а их дедов прадеды передавали, через поколения, передавали все это.

— А вы от кого слышали, Тихон Егорович? — спросил Женя.

— И я слыхал от дедов.

— А вы думаете, так было дело? — спросил Сеня.

— Так передают старики, — сказал Тихон Егорович, недовольный вопросом.

Черемных осторожно приближался к урчащей невидимой воде. Блики от костра помечали словно бы человека в лодке. Человек, может быть, не двигался, но блики беспокоились, мерцали, и нельзя было понять, что он делает.

— Что скажете? — громко спросил Черемных, чтобы дать знать своим о появлении чужого человека.

— Ничего не скажу, — отозвался человек хрипловатым и мощным голосом, исходившим, казалось, от самой воды.

«Сам батюшка Байкал рычит», — подумал Черемных и боязливо крикнул:

— Василий Игнатьевич, спрашивают вас!

К лодке подошел Сеня и важно сказал, подражая кому-то:

— Я вас слушаю, гражданин… Я — Тарутинов… Начальник выехал на дальние объекты. А вы кто будете?

Гражданин в лодке не отвечал, но слушал и рассматривал Тарутинова. Сеня разглядел строгий лик в окладистой бороде, позолоченной отсветами костра. Не дождавшись ответа, Сеня махнул рукой и повернулся уходить, но тогда мощный рокот с моря остановил его:

— Говоришь — Тарутин ты? А я — Меншик. Из каких будешь Тарутиных? Пе́рвых али Вто́рых?

Ударение в обоих именах Меншик сделал на первой гласной. Сеня не обратил на это внимания. Он сказал насмешливо:

— Разумеется, из первых!

Бородач поразмыслил и спросил:

— Отца твоего не Агафангелом звать?

— Агафангелом! — Изумленный Сеня заинтересовался: — Знакомы с ним были?..

Бородачу этот вопрос внушил недоверие почему-то. Он спросил озабоченно или недоуменно:

— Деда как звать?

— На этот вопрос не могу вам ответить: не был знаком с ним.

— Деда не знаешь? — сказал Меншик с удивлением. — Прадеда знаешь?

Сеня захохотал, и засмеялась вся бригада. Все уже собрались у лодки.

— Даже прапрадеда не знаю!

— Даже прапрадеда Ондрея не знаешь! — сурово осудил Меншик. — Сказки не слыхал?