Ахмедхан Абу-Бакар - Рассказы советских писателей

— Ты ж, сынок, не обижай Катрю. Она у нас жила, как ласточка в гнездышке, ни горя, ни нужды не знала, так гляди. Женой она тебе будет золотою — верь отцу. А мы вам в любое время и сала, и колбасы домашней, и курицу пришлем. А надо будет, картошки подкинем багажом, сколько захотите… Веришь? Я такой. Для своих — все!

— Верю, папаша, верю, — успокаивал его зять, держа руки в карманах плаща. — Спасибо, не волнуйтесь, все будет хорошо.

— А вы, сваха, — обнимая Клавдию Константиновну и целуя ее в сухие напудренные щеки, ворковал Степан, — глядите ж там. Если что не так будет делать, подскажите, научите, но не обижайте. Она ж у нас… — И махнул рукой. — А мы вам… Пишите, что нужно, — все будет…

Молодые и гости, простившись, сели в машину, хлопнули дверцы, сильнее загудел мотор, и машина, срывая снег, помчала улочкой, оставляя за собой две черные полосы от колес.

— Да моя ж ты деточка дорогая, когда ж я теперь тебя увижу!.. — вскрикнула Степаниха и зарыдала.

Федор с женой подхватили ее под руки и повели в хату, а Степан, сгорбившись, пошел к столам, где гудели мужчины.

Машина выскочила за хутор, подсвечивая фарами чашечки на телеграфных столбах, и помчала к большаку, а Катря все смотрела и смотрела в заднее стекло, за которым уже едва виднелись хаты, укрытые снегом, поблескивал кое-где свет на столбах и в окнах, а когда хутора не стало видно, склонилась мужу на грудь и занемела, только плечи ее мелко дрожали.

Перевод с украинского Н. Дангуловой

И сегодня Тимуш проснулся с таким чувством, будто что-то не так, будто что-то не ладится в его жизни. А проснулся оттого, что услышал, как хлопнула дверь. Это мать пошла в магазин. Сегодня в школу не идти, и Тимушу можно даже поваляться в постели — просто так. Однако… скоро вот вернется мать, и они сядут завтракать. Потом мать примется стирать белье, а Тимуша выгонит на улицу — «для укрепления здоровья». На часок. Потом должен кое-что прочитать. Уроки надо делать.

После обеда опять на улицу — проветриться. Ненадолго. А потом снова за уроки…

Целый день вот так, как мать скажет.

Это в воскресенье такой распорядок. В будни Тимушу живется как-то легче. Мать на заводе. Она рабочий класс. А Тимуш предоставлен самому себе. С утра он идет в школу. После обеда бежит скорее на улицу…

Тимуш встал и быстро убрал постель. К этому он привык давно. Еще маленьким. А теперь ему скоро уже десять лет будет.

Что еще надо сделать? Умыться, одеться. Потом в квартире прибрать, полы протереть. Быстрее, быстрее, а то до возвращения матери он не успеет сделать все это; с другой стороны, зачем же так торопиться? Мать все равно придет еще не скоро. В воскресенье она закупает продукты на целую неделю.

Живут они с ней вдвоем. Отец ходит где-то «на воле». Письма раньше слал одно за другим. Однако мать Тимуша их не читала, тут же рвала в клочки и бросала в мусорное ведро.

Как и все матери на свете, и мать Тимуша хочет воспитать сына так, как она считает нужным, иначе говоря, по своему образу и подобию.

У самой жизнь сложилась неудачно. Отца своего она не знает. Даже фотокарточки нет. Мать в годы войны погибла, угодила под трактор. Улеглась, усталая, в борозду, да так и не проснулась. Сироток — мать Тимуша и ее братишек — приютили дальние родственники. Учиться порядком не пришлось. По-русски стала немного понимать только после того, как переехала в город.

Теперь она сама воспитывает. Дескать, ей жизнь не удалась, пускай она удастся у Тимуша.

«Я осталась дурой, не смогла учиться, пусть хоть сын учится. Я совершила много ошибок, никто не говорил мне, как их избежать. И после всего этого я не выведу сына на верную дорогу? Да может ли такое быть?» — спрашивала она себя.

Заниматься воспитанием ей пришлось одной. Думала, сын будет расти под крылом отца и матери, не получилось. Запил муж.

Тимуш уже сейчас не во всем слушается мать, капризничает. Кто его против настраивает, неизвестно. Чем больше твердит ему мать — учись, учись, — тем больше сын отлынивает. Мать не догадывается, что может быть этому причиной. Например, в десять часов Тимуш не хочет ложиться спать. Когда она предлагает ему пойти на улицу, он хочет сидеть дома. Наверно, Тимушу не нравится, когда ему все время указывают.

Он не любит, когда его водят за руку. Сам до всего хочет дойти. И улыбается он чаще всего, когда делает что-нибудь по дому, мастерит.

Его мать, в свою очередь, никогда не сидит без работы. Днем на заводе. Приходит домой, начинает еду готовить. Моет посуду, протирает окна, косяки, мебель. И эта работа ее больше на игру похожа. Она при этом рассказывает что-нибудь, смеется. Или сядет возле своего распоротого пальто или платья и укорачивает, сужает, расширяет — в зависимости от того, как изменяется мода. Потом перекрашивает… И тогда старая одежда или платья становятся совсем новыми. На заводе считают, что мать Тимуша хорошо одевается.