Борис Гончаров - Эпизоды на фоне СССР 1936—58 гг. Книга 3. Часть 3—2

Таким образом, надо ставить под сомнение не классическую музыку, которую ценят и будут ценить, независимо от возраста, миллионы людей, а молодёжь, которая ещё не понимает её, но обязательно должна понять и проникнуться. Тогда она не будет тяжела для восприятия, и уже никак не захочется зевать или разговаривать с соседом о прелестях соседки…

Как и всякий «писатель» один свой труд я уничтожил по соображениям его некачественности.

Интересно, в какую сумму будет оценено моё первое напечатанное «творение» (фельетон об Узловском переезде)? Если это будет прилично, я, пожалуй, «натворю» ещё что-нибудь в сатирическом плане.

4.

Каникулы кончаются 9-го февраля. Толька Сид уже уехал вчера, Эдик – тоже. Посмотрели коллективно «Любовь женщины» и «Молочницу Хилью» (соответственно: Франция и Финляндия). Кроме того, приобрёл 10 тетрадей в клетку для запланированных посещений лекций, коробочку таблеток от головной боли (тройчатка: анальгин, пирамидон, кофеин натрий-бензонат), кроме того, я чист и острижен… всё хорошо, только часто болит голова.

Каникулы в ТГИ – самая безалаберная пора. Различие во времени их проведения распространяется не токмо на курсы, но и на факультеты. Так что, у одних сессия начинается, у других она уже кончилась. Так в прошлом году, когда сидел и готовился к первому экзамену, по радио поздравляли студентов страны с наступлением каникул и передавали концерт по заявкам студентов. А в этом году сессия длится с 9-го декабря 1957г. (5-й курс) до 20-х чисел февраля 1958г., т.е. 2 с половиной месяца. Горному институту исполнится в этом году 5 лет и состоится его первый выпуск.

5.

В газете «Советский спорт» от 31 января 1958г. в заметке «Три дня на зимнем стадионе» (лично-командное первенство РСФСР по лёгкой атлетике) есть такой абзац:

«… Во многих видах произошла смена победителей прошлогодних соревнований. Для того, чтобы отстоять своё звание, на этот раз нужно было выступить гораздо лучше. Результаты прошлого первенства были улучшены в 18 случаях из 24. Победитель прошлогодних состязаний в беге на 800 и 1500 м. Н.Голубенков со своими прежними результатами на этот раз не попал бы даже в шестёрку лучших. Отлично зарекомендовал себя молодой спортсмен из Тулы Е.Момотков, выигравший в беге с сильнейшими состязания на обе эти дистанции…»

Молодец, Женька! Начал заниматься на 3-м курсе, и вот за 2 с небольшим года каких результатов добился! И хорошо: парень замечательный – скромный и тихий. Со мной он всегда здоровается: «Привет, бас!». А когда осуществляется «культпоход» в ресторан (Валерка Щербаков, Вартанян, Вольдмер и Ко), то он с В.Левинским и ещё одним-двумя «диетчиками» садятся за отдельный стол рядом и пьют вино, в противовес водке основной компании. Но в более узком кругу Женька и водки нахлёстывался изрядно. Что ещё располагает меня к нему, так это его музыкальный слух и умение небольшим приятным голосом замечательно петь лирические песни – прямо с каким-то интимнейшим, домашним оттенком. На новогоднем вечере его с полчаса не отпускали со сцены (он поёт с микрофоном и в сопровождении эстрадного квартета ТГИ). Очень музыкальный человек! (Это определение Ольги Петровны Успенской). Сейчас он должен был бы быть на преддипломной практике. Спортсменов у нас в институте много. Чемпион области и РСФСР по борьбе – Шибанов, чемпионка мира в спринте на велотреке – Любовь Разуваева. С последней меня знакомил на втором курсе Женька Дъяков и спросил: «Ты знаешь, с кем знакомишься?». Я знал, но ответил: «А она знает – с кем?». Все трое засмеялись…

Дня два назад по радио сообщили, что установлено авиасообщение Сталиногорска с Москвой (чего в Туле, например, нет!). Билет стоит 65 рублей (место в мягком вагоне поезда), и полёт длится час с небольшим. С каждым днём мне симпатичен город мой!

Как мы с Вольдмером сдавали зачёт по лыжам 25-го числа (на втором курсе, в конце первого семестра). Он на занятия вообще не ходил, а я не ходил на лыжные занятия совсем, а на зальные – очень редко (у меня однажды вытащили из кармана 26 рублей, а у других ребят – абонементные книжки и деньги – в раздевалке). Преподаватель Виктор Павлович Райский, узрев нас в последний день зачётов, не находил слов от негодования. Мы перед этим, после 26 часов голодовки (надо сказать, что с неделю до стипендии промежутки между приёмами пищи составляли у нас от 18 до 22 часов, а в тот день – прямо рекорд)… Погода была отвратительная, и, ясно, во время мы не уложились (5 км). И вот мы – перед судиёй. Он категорически отказался ставить нам зачёт. Дело могло обернуться плохо. Приходилось рисковать стипендией на целый семестр. Сделали заход с изнанки. Там был Рахманинов, болевший за свою Светусю. Он был в замечательных отношениях с кафедрой физвоспитания. Через лаборанта Женьку Волкова была предложена мзда. Так как пожилого Виктора Павловича алкоголь не интересовал, то его соратники – молодёжь (молодые преподаватели) порекомендовали Женьке дать им возможность отличиться. В.П. взял с нас с Вольдмером обязательство о последующих добросовестных занятиях (в письменном виде) и зачёт был проставлен. Тут ещё привязался Сатаров и его, нехотя, включили в пай. Пошли получили стипендию. С Сатарова стребовали 75 рублей (я на его глазах отдал Вольдмеру 150), и Вольдмер с Юркой отправились за водкой. Там были: Лев Михайлович Добрынин, Виталий Николаевич Макаров, Женька Волков, Ю.Рахман Юран), Вольдмер, Саша. Взяли 2 л. водки и закуски: консервы, колбасу, хлеб. Пили в подвальном помещении лыжной базы института, среди вешалок для одежды. Дверь Женька закрыл. Потом сбегали ещё за литром. Закуска, как всегда в таких случаях, значительно уступала по количеству спиртному. Потом пришли два каких-то деятеля с литром «Столичной». Женька хотел одну бутылку спрятать (куда там к чёрту), но был замечен и разоблачён. Детали я не помню. Осталось в памяти, как девчонки, кончившие сдавать зачёт по лыжам, стучали в дверь, визжали и просили отдать их пальто и обувь. Женька собрал всё это в охапку и вышвыривал в приоткрытую дверь… Из-за двери очень интересовались – почему здесь закрылись. Но в этом их любопытство не было удовлетворено… Потом мы с Вольдмером были у Марии Павловны (Гл.Успенского, 32), и она кормила меня блинами, тут же выпекаемыми. Она всё охала и ужасалась мертвенной бледностью моего лица. Потом я вышел на улицу, и меня, слава богу, стошнило (случай – исключительный для меня). С тех пор я знаю, что мне можно пить водку до тех пор, пока лицо краснеет. Как только оно начинает бледнеть, надо немедленно прекратить вливание, иначе – худо мне…