Павел Кренев - Жил да был дед

Куда теперь идти? Вот как это бывает…

У трапа «Моряка Севера» стояли два матроса и над чем-то-дружно ржали. Один из них — вахтенный Володя Володин — спросил:

— Ты чего это, «дед», ты же дома сегодня?

— Вы мне не «тыкайте»! — заорал на него Славка и прошел в свою каюту.

— Чего это с ним? — изумился Володин.

— Недопив, — заключил напарник.

Инна всегда считала свою мать человеком без предрассудков. Давно уже завидовала ей в этом и стремилась стать такой же. Главное ее преимущество перед всеми заключалось в том, что она всегда знала, чего хочет от жизни, и неизменно добивалась своего. У Инны долго это не получалось, только в последние годы дает плоды материнское воспитание.

Вначале она училась во «французской» школе, и дела, в общем, шли неплохо, но в восьмом классе мать как-то раз усадила дочь против себя и серьезно с ней поговорила.

— Пора подумать о будущем, доченька. Иностранный язык, конечно, очень пригодится для женщины, и знать тебе его не помешает, но для этого есть курсы, с твоей базой ты легко его освоишь. Если потребуется. Но где можно применить язык в нашем городе?

— Ну, например, в таможне, в порту.

— Это не женская работа.

— Тогда преподавателем в школе.

— Ты, Инночка, рассуждаешь так потому, что еще наивна. Преподавать в школе еще тяжелее. Нет, французский — это только на черный день. Музыка — вот занятие и женское и женственное, которое не оставит без куска хлеба. А слухом бог тебя не обидел. Ну, там большого и не требуется…

После восьмилетки Инна поступила в музыкальное училище и никогда потом об этом не пожалела. Школы, детсады, Дома и Дворцы культуры, Дома офицеров — всюду нужны специалисты. А сколько чадолюбивых мам и бабушек жаждет обучить умению фортепианной игры своих балбесов в домашних условиях? Много. И все это весьма неплохо оплачивается.

Мать всегда восхищалась способностями дочери, выявившимися у нее довольно рано. Инна задолго до школы научилась читать, уже в первом классе по вечерам самостоятельно осилила «Робинзона Крузо», сама перечитала сказки Перро, Гофмана, братьев Гримм… У нее была прекрасная память, неплохой музыкальный слух, тяга к рисованию. В начальных классах она была круглой отличницей и откровенно скучала на уроках.

Настоящих друзей и подруг у нее никогда не было, сверстники ей тоже были скучны и смешны своим непониманием некоторых жизненных тонкостей, которые она узнала для себя страшно давно. По крайней мере, ей так казалось. Одноклассники и сами ее почему-то избегали, хотя Инна никогда не позволяла себе открыто посмеяться или позлословить над товарищем, проявить подлинное к нему отношение. Мать знала об этом, тревожилась и советовала:

— Вся беда в том, Инночка, что ты слишком умна. Но я полагаю, ты не права, демонстрируя это направо и налево. Кроме ума должна быть и хитрость, и надо уметь пользоваться и тем и другим.

Когда дочь подросла и пошли первые мальчики, мать забеспокоилась еще больше:

— Как будущая женщина ты должна знать, что мужчины — большие эгоисты и не терпят чересчур разумных женщин. Тут должка быть четкая дозировка. Когда он открывает рот, ты должна превращаться в беспросветную дуру, тогда счастье семьи обеспечено, спокойствие и свобода тоже…

Приходил из моря отец Инны — капитан первого ранга Злотников — и иногда пытался внести свои поправки в процесс воспитания дочери, кричал на мать, скандалил даже:

— Я командую крейсером и знаю, что такое коллектив! Ты же растишь эгоистку!

— Я воспитываю будущую женщину, — уточняла жена.

Отец пытался найти порой поддержку у самой Инны, но не находил и от этого злился еще больше. Перед отставкой он начал опускаться (так решила про себя Инна): чаще и чаще ругался с матерью, путался с какими-то женщинами… Потом, уже на пенсии, уехал в деревню и почти не показывался в городе. Мать сказала по этому поводу:

— Ну и хорошо. Зачем он нам теперь?..

Действительно хорошо. Отца Инна в последнее время не любила за его мрачность, и постоянные поиски какой-то житейской правды. Смешно. Это в пятьдесят-то с лишним лет. Даже она знала, что такой правды вовсе не существует.

Настоящее беспокойство матери Инна доставила, когда влюбилась в студента-выпускника Лесотехнического института Сережу Назарова. Теперь без улыбки этого не вспомнишь, но тогда Инна худела и не спала по ночам, были излияния, вздохи до утра в белые ночи, стихи, поцелуи… В тот период мать, очень взволнованная, нервничая, прочитала дочери несколько неплохо подготовленных нравоучений, которые Инна усвоила и отложила кирпичиками в фундамент своего характера. Мать говорила, что женщин губит их чувствительность, которая превалирует над разумом, что только та женщина может в подлинном смысле стать счастливой, которая победит и сломает это в себе.