Александр Фадеев - Разгром. Молодая гвардия

Как рассказывал А. Фадеев своим читателям, он знакомился с материалами допроса Кулешова и его сообщников. В изданных в 1943–1944 годах документах и материалах о «Молодой гвардии» почти ничего не говорилось о Третьякевиче, а позднее имя его совсем не упоминалось.

У читателей, современников и участников тех событий, могли возникнуть предположения о сходстве Стаховича — персонажа романа — с Третьякевичем. Но в работе над образом Стаховича А. Фадеев, как во многих других случаях, мог опираться на «схожие истории», которые давали толчок авторской мысли. Этот образ, по замыслу А. Фадеева, отражал критику определенных явлений нашей довоенной действительности.

А. Фадеева привлекала возможность разоблачения индивидуализма, в котором он видел истоки эгоизма, малодушия, нравственной слабости. Эта проблема занимала А. Фадеева еще в пору написания «Разгрома», где Мечик последовательно и сурово разоблачается автором, как мелкобуржуазный индивидуалист, для которого участие в гражданской войне — лишь повод самоутверждения своей исключительной, как Мечику представляется, личности.

Индивидуализм свойствен и Стаховичу, который во многом является жертвой ложных представлений о своей исключительной роли в событиях. «С детских лет он привык считать себя незаурядным человеком, для которого не обязательны обычные правила человеческого общежития». Стахович «мог даже совершить истерически-героический поступок на глазах у людей, особенно людей, ему близких или обладающих моральным весом, — говорил А. Фадеев. — Но при встрече с опасностью или с трудностью один на один он был трус». Вот почему врагам удалось подавить его волю и сыграть на его слабости, которая привела к предательству.

Образ Стаховича создавался А. Фадеевым как обобщенно-собирательный.

После выхода в свет второй редакции романа (1951) писатель продолжал работу над текстом произведения. В одном из писем 1953 года А. Фадеев сообщал, что он «беспрерывно в течение уже десяти лет работал над стилем своего произведения… и добился наконец канонического текста…»

«Молодая гвардия» А. Фадеева со времени выхода в свет второй редакции выдержала более 150 изданий. Интерес к замечательной книге растет из года в год. Для многих поколений читателей роман А. Фадеева останется художественным документом целой эпохи, а его герои всегда будут примером «необыкновенной духовной цельности и моральной чистоты».

В. Апухтина

А. Фадеев, Письма. 1916–1956, «Советский писатель», М. 1967, стр. 77.

А. Фадеев, Письма…, стр. 192.

Там же, стр. 194.

Там же, стр. 195.

А. Фадеев, Письма…, стр. 487–488.

Там же, стр. 141–142.

А. Фадеев, За тридцать лет, «Советский писатель», М. 1957, стр. 908.

А. Фадеев, За тридцать лет, стр. 911.

А. Фадеев, За тридцать лет, стр. 909.

А. Фадеев, Письма…, стр. 301–302.

А. Фадеев, Письма…, стр. 311.

Там же, стр. 306.

А. Фадеев, За тридцать лет, стр. 929.

Там же, стр. 932–933.

А. Фадеев, Письма…, стр. 230–231.

А. Фадеев, За тридцать лет, стр. 934.

А. Фадеев, За тридцать лет, стр. 935.

Там же.

Суслон — составленные на жнивье снопы.

Щеки — ущелье.

Черт возьми (нем.).

Будь проклят (нем.).

Как сельди! (нем.).

Волга, Волга, мать родная, Волга, русская река…

Что ты говоришь? Я не понимаю (нем.).

Годен! (нем.).

Садитесь! Живее! (нем.).

Куда прикажете довезти? (нем.).

Большое спасибо, господин лейтенант (нем.).

Одну Секунду! (нем.).

Смирно! (нем.).

Свет! (нем.).

По местам! Молчать! (нем.).

Проклятие! (нем.).

А. Фадеев, За тридцать лет, стр. 911.

Г. Почепцов, В. Громов, следователь полиции М. Кулешов по приговору Военного трибунала расстреляны в Краснодоне 19 сентября 1943 года.