Марк Еленин - Добрый деловой человек

— Простите, но я вынужден перебить вас, — твердо сказал Базанов. — В докладной записке выражено не мое личное мнение, а мнение партийной организации стройки.

— Хорошо, хорошо, понятно, — бесстрастно произнес замминистра, и вдруг его голос дрогнул, добрая интонация зазвучала в нем: — А Богин? Начальник стройки поддерживает ваши планы?

— Скажем, нейтрален. Ему главное — комбинат.

— Я знаю, Богин — боец.

— Мы делаем общее дело.

— Дипломатничаете? Ладно. — Голос замминистра вновь стал глуховато-бесстрастным. — Итак, старый проект — дом, планировка, застройка — вас не устраивает?

— Неказистые двухэтажные дома: два крылечка, комнатки-клетушки, потолки на голове сидят. Сколько таких поселков под названием городов мы понастроили?

— Считаете, город Солнечный должен стать первым исключением?

— Мы считаем, люди должны жить в хороших условиях, в городе, а не в поселке, в домах со всеми удобствами, а не в бараках, которые нам вылепили незадачливые проектанты.

— Понятно, — согласился замминистра. — Но вот еще одно устоявшееся мнение. В Азии люди должны жить с зеленым двориком, огороженным глинобитным забором, возле небольшого водоема или хоть какой-нибудь канавки. Виноград разводить, помидоры там, розы.

— И традиционного барашка?

— Восток ведь, сами знаете. Обычаи, законы.

— Знаю! Прекрасный розарий, но отсутствие туалета и ванной, прохлада под виноградником и зловонные арыки. Восток — не переходящий в восторг! Город строят молодые, там будут жить и работать молодые. Им нужен современный дом и современный город. И много зелени и воды — в парке, в скверах!

— Убежденно говорите, хорошо. Но вы, надеюсь, представляете, насколько ваш город удорожит стройку в целом? Ведь важный объект не остановишь, раз кончились средства. Их, видимо, придется снимать с других строек, а это затянет и ввод их в действие, нарушит внутриминистерские пропорции. Это непросто, нелегко. Послушайте, кстати, один документ, присланный министерству из Госстроя. — Замминистра расчетливым движением согнулся к нижнему ящику левой тумбы, достал папку и, нетерпеливо дернув тесемки, вытащил бумагу с ярким грифом. — Вот, цитирую: «По ряду отраслей объемы капиталовложений, определенные на основе неуточненных сметных стоимостей строительства, могут оказаться (и оказываются зачастую, — добавил он от себя с усталой улыбкой)… не отвечающими их действительной потребности». — Отложив документ, он добавил: — Там совершенно справедливо ставится вопрос о проверке смет на строительство намеченных важнейших объектов, потому как за добавкой денег все обращаются уже после того, как плановый лимит на исходе. Объект строится полным ходом — попробуй откажи им в увеличении смет.

— Но ведь речь идет о городе! — горячо возразил Базанов. — Это не костюм, который можно через год перелицевать или перешить по моде! Мы строим навек, навечно — не боюсь этого слова! Надо, чтоб мы с вами гордились, а не стыдились Солнечного. Не так ли?

— Точно так. Убежденно говорите, — задумчиво повторил замминистра. — Но вот в том же документе подчеркнуто: только за прошедший год в Госстрое и Госплане Союза было согласовано увеличение сметной стоимости почти двух сотен строек.

— Так будет двести первая!

— Как раз и не вовремя это теперь, товарищ Базанов. Знаете, Главгос — экспертизу проектов при Госстрое? Организация есть такая весьма авторитетная. Тысячи специалистов! Экспертиза руководит экспертной службой республик, министерств, и у нас есть их представители, — так что без шума тут не проедешь, и «дай миллион, дай миллион!» тут не пройдет.

— Но новый дом и новый район, по нашему мнению, вовсе и не означают такое уж глобальное увеличение сметы. Излишества — башенки, загогулины, финтифлюшечки разные — нам не нужны, мы за рациональный дом, за рациональный район, против бараков и против дворцов! Мы за оправданные изменения сметы. Они будут не столь уж велики… И простите, товарищ замминистра, есть еще одно обстоятельство, которое, как мне кажется, имеет для нас немаловажное значение, очень облегчающее и ваше решение.

— Ну-ка, ну-ка, — замминистра поерзал, словно удобнее устраиваясь в кресле. — Расскажите, послушаем.

— Вы это все отлично знаете.

— Да? В чем же дело?

— В том, что, насколько мне известно, наше министерство переведено на хозрасчет. И имеет полное право вести строительство за счет той части прибыли, которую правительство оставляет в его распоряжении.