Алексей Мусатов - В колхозной деревне

Вступив на территорию обширного откормочного цеха, «ровесники», казалось, забыли все свои разногласия. Оба любовались животными, чистотой, в какой они содержатся, прочностью и удобством постройки.

Осмотр начали со «столовой». Сюда свиней приводят три раза в день группами для кормления. Когда мы вошли, сорок упитанных, ровных, как наподбор, поросят смачно поглощали сытное густое варево.

Мы пошли по групповым клеткам.

— С таким председателем можно работать! — сказала мне находившаяся вместе с нами Анна Григорьевна. — Меня из института прямо назначили главным агрономом района. На земле я фактически эти три года не работала. Только теперь, после Пленума, когда я вошла в штат МТС и меня направили в этот колхоз, я, по существу, и начинаю быть агрономом. Для меня работа с Андреевым — огромная школа! Трудная, правда, немножко… — смутилась она. — Он, знаете, какой? Сам отдает колхозу всего себя, но и от других требует. Он, собственно, не заставляет, но ведь сам в шесть утра на ногах. Другой раз и не хочется вставать в такую рань, а невозможно: совесть не позволяет. Зато каждый день получаешь от него знания. Особенно по зоотехнии.

— Он зоотехник по образованию?

— У него формально нет специального образования, только общее среднее. Но знает специальную литературу, читает журналы, изучает Мичурина, Лысенко, читал Павлова, Тимирязева. И от меня требует, чтобы все читала. Да и нельзя не читать — стыдно же перед ним: числишься специалистом, а очень часто в каком-нибудь вопросе председатель чувствует себя во всеоружии, а ты путаешься.

— Что же, значит, институт не дал вам достаточной подготовки?

— Видите ли, когда сидели в райсельхозуправлении, мы этого не чувствовали. А сейчас, когда оказались в колхозах, видим, то есть я, конечно, о себе говорю, — глубоких практических знаний недостаточно. Я, агроном, — не знаю зоотехнии, зоотехник — не знает агрономии.

Вслед за неутомимыми «ровесниками» я долго ходила по фермам, радуясь, что счастливый случай свел в моем присутствии практика и ученого.

На молочно-товарной ферме особенно хороши были телята. Двухмесячные бычки и телочки уже расхаживали по воле. Недавно появившиеся на свет — мирно дремали на мягкой подстилке.

— Телятки хороши, — похвалил Владыкин. — Красногорбатовская порода уже явно сказывается.

— С недоразвитыми коровами, какие нам в наследство достались, удои не разгонишь, — говорил Андреев. — Конечно, уж не 570, как до укрупнения, а 1 800 литров теперь надаиваем в год от коровы. Добьемся и большего. Но пяти тысяч с ними не получишь. Надо из молодняка вырастить таких коров, которым можно было бы скармливать больше сочных и грубых кормов.

— А сейчас вы уверены, что нет смысла еще увеличить рацион? — справился Владыкин.

— Решили мы с Анной Григорьевной проверить. Она согласилась на пять дней взять на себя весь уход за пятью коровами. Пробыть с ними безотлучно пять суток; минута в минуту соблюдать режим; кормить, поить, доить точно во-время. Посмотрим, что получится.

— А умеет она коров доить?

Андреев засмеялся своим хитроватым смехом:

— Должна уметь! У нее же специальное высшее образование.

— Ну, в вузе вряд ли учат коров доить, — возразила я.

Андреев снова засмеялся.

— Руководитель обязан знать всякую работу. Тогда только он и имеет право руководить, — сказал он, выходя вместе с нами с фермы и окидывая хозяйским взглядом раскинувшиеся впереди зимние поля. Глядя не на нас, а в синеющую даль полей и обращаясь тоже не к нам, а как бы додумывая вслух собственную мысль, Андреев продолжал:

— Возьмите последние постановления партии и правительства — разве можно было бы их составить, не зная вдоль и поперек всего нашего дела, не болея душой за крестьянина?

— Расскажите-ка нам, Евтихий Андреевич, — попросил Владыкин, — как конкретно на вашем хозяйстве отразились эти решения?

— Трудно даже сразу ответить, — тихо заговорил Андреев. — Некоторые сейчас так думают: постановление есть, значит, все и будет. А откуда будет, если сами не сделаем? Сейчас работать надо вдвое — втрое… А думать — впятеро. Знать — вдесятеро. Решил и я вот заочно пройти зоотехникум.

Он шагал молча, с поднятой головой, потом вдруг, засияв улыбкой, принялся увлеченно рассказывать.

— Конкретно, что дало решение? Давайте конкретно. Уже в 1953 году благодаря снижению норм обязательных поставок и новым закупочным ценам мы получили дополнительно денежного дохода 150 тысяч рублей. За сданные сверх поставок продукты купили еще три автомашины, так что теперь их у нас шесть, да еще одна легковая; купили 80 тонн жмыха и отрубей, 800 листов шифера, 3 тонны кровельного железа.