Андрейс Дрипе - Последний барьер

Валдис не заметил, как исчез Киршкалн. Сделав несколько шагов по направлению к проходной, паренек останавливается. Он стоит и глядит на дверь, на высокий забор, над которым извилась колючая проволока, затем оборачивается и глуховатым голосом произносит:

— Так вы тоже ничего не знаете?

— Чего — не знаем? — Губы матери дрожат, и во взгляде Расмы испуг.

— Воспитатель вам разве тоже ничего не сказал?

— Нет! А в чем дело? Мы только получили телеграмму, что сегодня обязательно надо приехать.

Расма подходит к нему вплотную, и мать вдруг молитвенно складывает руки. Она глядит на сына и ждет, — что тот скажет, не стряслась ли какая новая беда.

— Я свободен, мам! Я свободен.

Пальцы Расмы до боли впиваются в его локоть, голова девушки льнет к плечу Валдиса, и сквозь смех и слезы она шепчет:

— Я это знала, я чувствовала. Придержи меня капельку! У меня что-то кружится голова.

Воспитатель Киршкалн из окна проходной видит, как три человека, взявшись за руки, идут по дороге к автобусной остановке.

— Сегодня ночью прибывает новый этап, — говорит контролер.

Милиционеры.

Дисциплинарный изолятор.

Ботинки.

Обыск.

Разговаривают на воровском жаргоне.

В настоящее время такой закон уже принят.

«Жизнь — не ложе из роз» ( англ .).

Дисциплинарный изолятор.

Надыбать — найти, наткнуться.

Завиться — сбежать, уйти.

Кешер — еда, продукты.

Корочки — туфли, ботинки.