Вера Дорофеева - Истории без любви

Сегодня утром на планерке по селектору, когда в динамике прохрипел гриппозный голос начальника механического цеха, Асаянц не выдержал:

— Ты бы полежал, Вячеслав Васильич...

— Да я лечился вчера вечером. Старым дедовским способом, с перцем. Не помогает. То ли вирус очень крепок, то ли она слаба стала.

— Против этого чертова вируса и чистый спирт — слабак, — авторитетно заметил начальник сборки, — тут горилкой с перцем лечиться что чай пить.

— Я про другое говорю, Вячеслав Васильич. Отлежаться тебе надо. Вызвать врача, взять бюллетень, как положено, — словно не замечая, перебил внезапного третьего собеседника директор завода.

— Вот отправим К-700 на полигон, тогда и пойду по врачам, если ветра не будет, — прохрипел в микрофон начальник механического. — Дело идет к концу. А там можно и поболеть. Месячный план будет у нас в кармане...

Этот разговор состоялся шесть часов назад. А сейчас начальник шестого цеха уже ждал директора в приемной. Он тяжело, через силу поднялся со стула и молча прошел за Асаянцем в кабинет.

Причин аварии начальник цеха не знал. И потому с тревогой вслушивался в разговор по телефону. Асаянц, набрав номер, уже объяснял кому-то из транспортного отдела, что заказ с трайлерами для вывоза машины К-700 на полигон необходимо отложить.

— На какое число примерно рассчитывать? — повторил Асаянц вопрос, заданный ему собеседником по телефону. — Сегодня четверг. Два дня у нас выпадают — выходные. Значит, не позже, чем на следующий четверг. А лучше на среду. Все-таки закроем план месяца на день раньше. Действуйте. Если надо будет нажать на автодеятелей, звоните, не стесняйтесь...

Асаянц положил трубку и посмотрел на начальника цеха:

— Слышал?

— Да. Что надо делать, Григорий Багратович?

— А ничего. На площадке и без нас руководящих кадров хватает. И Сахарнов уже пришел, и Кучук-Яценко. Так что закручивать гайки есть кому. А главное, этого не требуется. Сборщики сами знают, что делать и без наших руководящих указаний. А нам о квартальном плане думать.

— Что же все-таки случилось с К-700? Я ведь так и не дошел до площадки. К вам вызвали.

Асаянц начал подробно рассказывать о болтах-недомерках, отсутствии шайб Гровера, сердитых тирадах Кучука-Яценко.

— Вот и не верь в интуицию, — заметил начальник шестого, дослушав директора завода. — В последние дни я все время ждал чего-то такого, срыва на мелочах. Слишком уж все плавно шло под конец.

— Если честно, то я тоже все время ждал чего-то, — подхватил Асаянц. — Особенно сегодня. С самого утра...

Он слушал собеседника, согласно кивал, сдержанно улыбался шуткам, а сам думал уже не о машине К-700, не об аварии на ней и возможном срыве месячного плана для завода. Он смотрел на спортивную, подтянутую фигуру этого резкого в словах и жестах тридцатипятилетнего человека, старающегося несвойственным ему оживлением перебороть, скрыть от глаз посторонних начинающийся грипп, который и не таких крепких мужиков укладывал пластом. Асаянц глядел на собеседника и думал о нем. О том, что вот уже и готова ему и его сверстникам смена, прошедшая жесткую выучку, не задержавшаяся на первых ступеньках начальных, незначительных должностей, перепрыгнувшая их и постигшая сложную науку не только управления людьми, но и не менее сложного, независимого общения с начальством. По годам руководитель шестого вполне годился ему, Асаянцу, в сыновья. Но по работе, захватившей их всех, он был для него, директора завода, младшим товарищем. Право на независимое общение с начальством ему давали знания, быстро приобретенный опыт, интуиция хорошего инженера-производственника.

Четверть века назад, когда Асаянц был таким же молодым, как начальник шестого, слово «интуиция» если и упоминалось, то непременно в сочетании с термином «идеализм». Тогда в ходу было слово попроще — чутье. Теперь много говорят и пишут об интуиции исследователя, артиста, поэта, рационализатора и хлебороба, свободно оперируют цитатами из великих в спорах с начальством. И уже не раз и не два слышал Асаянц на разных совещаниях и в кабинете академика, и в своем собственном высказывание французского математика Пуанкаре: «Логика и интуиция играют каждая свою необходимую роль. Логика, которая одна может дать достоверность, есть орудие доказательства; интуиция есть орудие открытия».

Сегодня день начался безоблачно. Сначала привычная планерка. Затем совещание с представителями ОТК по радостному и хлопотливому делу: Опытный завод пробил все-таки брешь в системе академических предприятий, выиграл длительную борьбу и получил на один из приборов Знак качества.